Наконец дело дошло до танцев.

Все перешли в танцевальную залу.

Сами средневековые танцы не оказались для меня откровением. Например, карол… или король, в общем — связанный названием с монархами, представлял собой обычный хоровод, в котором пары, покружившись в общем круге, менялись местами, изображая различные фигуры, при этом держась не за руки, а за платочки. Все очень манерно, степенно и целомудренно. Дамы позволяли себе только чуточку приподнять подол платья и позволить мужчинам поглазеть на их туфельки.

Не впечатляют меня подобные танцы. Хотя, в общем, смотрелось все неплохо, даже красиво. Будут у меня собственный замок и двор — обязательно продвину историю по части танцевального искусства.

Представил себе, как будут выплясывать кавалеры и дамы в своих нарядах джигу, и как нельзя кстати вспомнился эпизод танцев в фильме «Иван Васильевич меняет профессию».

Настроение поднялось само собой.

Вот бы на Русь попасть… Хоть послом каким заваляшеньким. Вот ей-богу буду себя там чувствовать уютнее…

Завертел головой, высматривая баронессу де Прейоль. С Мадлен ничего не светит, клятый Франсуа все малину испортил, так хоть за вдовушкой поволочусь…

Баронесса в танцах не участвовала, скромно беседуя с какой-то старушкой в черном платье и тоже с вдовьим чепцом на голове. Только собрался к ней подойти, как объявили какой-то луговой танец…

И в этом танце собралась участвовать сама Мадлен Французская!

Барон недвусмысленно подтолкнул меня в ее сторону.

Мадлен, смотря на меня, сделала шажок вперед…

Да я же не умею этот лужок танцевать!

Черт… а придется. Увидел спешащих к контессе кавалеров, в том числе и этого клятого д’Айю, и ухватился за выпущенный из рукава регины платок. С глубоким удовлетворением при этом заметив исказившееся в гневе лицо барона. Так тебе и надо, морда наглая.

Нет, все-таки положительно надо с него спесь сбить…

Регина слегка коснулась своими пальчиками моей руки, как бы одобряя решительность.

Ну, с богом…

— Ваше королевское высочество, вы не скомпрометируете себя танцем с Арманьяком? — поинтересовался я как бы невзначай, внимательно следя за движениями Мадлен и стараясь аккуратно повторять танцевальные па.

— В Фуа, виконт… — Мадлен, плавно разведя руки, сделала шажок от меня, — в Фуа только я решаю, кто и кого может скомпрометировать.

— Преклоняюсь пред вашими талантами, ваше королевское высочество, — поднял вместе с Мадлен руки, пропуская под нашим платком пару, идущую навстречу, — и не только пред талантами.

— Вы льстец, виконт… — Регина сделала оборот вокруг себя, довольно натурально изобразив смущение.

— Самый изощренный льстец мира не сможет достойно описать ваши достоинства. — Я усмотрел, что делают остальные кавалеры, и довольно удачно изобразил подпрыгивающий перебор ногами.

— Увы, льстивый Арманьяк, я потеряна для этого мира. — Мадлен подождала, пока барон д’Айю со своей женой расцепится с нами платками, и продолжила: — Положение регины лишает меня всех мирских радостей жизни.

— В таком случае я лишен любви навсегда, — сделал шаг навстречу контессе и почувствовал нежный аромат фиалок, исходящий от нее.

— Почему же это? — Мадлен изобразила легкую заинтересованность. — Что-то я не заметила, что вы лишены внимания дам. Кое-кто не сводит с вас глаз весь вечер.

— Я закрыт для них, — не удержался и двинул плечом оруженосца барона д’Айю, проходящего рядом. — Я дал обет раскрыть сердце только самой прекрасной даме.

— И кто же эта счастливица? — Мадлен сделала оборот, слегка задев меня своим покрывалом.

— Пусть это будет моим секретом, ваше королевское высочество. Я только что узнал, что все мои надежды бесполезны, — сделал самый несчастный вид, на который только был способен, — теперь мне очень хочется попасть в тело Франсуа, который окружен вашей заботой.

— Вряд ли вам, виконт, будет комфортно в его теле… — Мадлен весело засмеялась. — Проводите меня, танец уже закончился. И будьте внимательны, порой желанное находится перед самым носом…

Что это было? Намек или обычная кокетливая женская болтовня? Мадлен на болтушку не похожа… хотя о чем это я — она прежде всего женщина…

Придется дождаться следующего танца и быть немного настойчивее…

— Виконт, — после того как я вернулся за стол, ко мне подошел сенешаль де Бальзамон, — дамуазо изъявили желание не дожидаться окончания празднества и провести поединки прямо сейчас.

— Ведите… — Черт, сейчас же опять танцы объявят, а приходится уходить!

В саду еще хватало света уходящего дня, и освещать место поединка факелами не было нужды. Возле своих оруженосцев находился барон и еще с десяток дворян. У Тука группа поддержки оказалась пожиже — всего четыре человека. Ну и я, конечно.

Сенешаль еще привел с собой пяток гвардейцев. Очевидно, на случай усмирения буйствующих зрителей и для общего порядка.

Ну и лекарь с большой сумкой топтался в сторонке. Благообразный опрятный сухонький старичок в черном. Тоже нужное дело, хотя местных дохтуров лично я вешал бы без суда и следствия как общественно опасный элемент.

Женщин не было, но я заметил, как в окнах второго этажа мелькнули и скрылись несколько теней. Однозначно — подсматривают. Грубые мужские забавы для женщин всегда привлекательное зрелище. Как бы они это ни скрывали.

Баронские эскудеро уже переоделись в доспехи.

Тук облачился во все свое. Надел подаренный мною барбют, свою же панцирную кольчугу и теперь спокойно поигрывал палашом, отложив пока щит в сторону.

Оруженосцы барона, по всей видимости, воспользовались оружейной комнатой замка. На них были одинаковые кольчуги по колено с набором бляшек на груди, одинаковые же круглые щиты с гербом Фуа, только вместо палашей вооружились одинарными мечами с крестообразной гардой. На вид длиннее и массивнее, чем палаш шотландца. На головах — добротные салады. У де Жюва — с забралом, у де Суажа — обычный пехотный.

— Дамуазо Логан, вы удовлетворены вооружением дамуазо де Суажа? — спросил сенешаль, выйдя на центр поляны.

— Полностью, — кивнул шотландец.