— Я не могу отпустить тебя одну, это нарушение традиций. И приказать кому-то сопровождать тебя тоже не в моих силах, сама знаешь, почему.

— Старейший, я готов побыть родственником Эраи, пока мы не догоним тех хуманов, а если понадобится, и дольше. — в голове эльфа уже сложился план дальнейших действий, эта девчонка подвернулась весьма вовремя.

— Абиель, ты новичок в лабиринте, многое не знаешь. — начал было старейший, но перворожденный прервал его:

— Я уже принял решение!

— Тогда не стану вас задерживать. — на лице седого невозможно было прочесть эмоции, но Абиель знал — тот улыбается.

— Новичок, зачем тебе это? — обратилась воительница к погонщику, с подозрением глядя ему прямо в глаза. Эльф уже открыл рот, чтобы рассказать только что придуманную историю, когда оплот жизни начало трясти, а где-то вдали раздался сильный грохот.

— Вам стоит поторопиться, пока лабиринт не сместил свои тропы. — старейший, уже не сдерживаясь, улыбался. Ещё бы, избавиться от двух проблем сразу. — я распоряжусь, чтобы вам не мешали.

С лабиринтом творилось что-то неладное. Иногда почва под ногами начинала вибрировать, иногда слышался далекий грохот. Дважды по дороге пробегали твари, останавливаясь, только когда попадали в зону действия ауры судьи. Первую, гориллу, догнавшую нас через пару часов пути, походя пристрелил напарник, а второй раз пришлось задержаться и помахать мечом. Во второй раз на нас из леса выскочили две крупные ящерицы, почти застав врасплох. В одну я успел разрядить оба ствола «Довода», а вот со второй пришлось повозиться. Пистолетная пуля не смогла пробить панцирь зверюги, а использовать массовые способности мы не могли, так как не находились в одной группе, да и откат у большинства не прошел ещё. Лишь одна из способностей Чёрного справилась с этой саламандрой-переростком, перерубив тварь повдоль.

— Чёрт, что вообще происходит? — произнёс мечник, когда дорогу в очередной раз тряхнуло с такой силой, что мы едва удержались на ногах. Пожалуй, я мог узнать ответ на этот вопрос, но тратить посещение информатория, не подготовившись, не хотелось. — Может лабиринт перестраивается? Ну, чтобы заключённые не засиживались на одном месте?

— А-а-а! — далеко позади раздался человеческий крик, заставивший меня вздрогнуть. Кричавший был явно напуган, и это было странно. Что могло напугать заключенного, прошедшего Чистилище?

— Надо бы ускориться, — произнёс Чёрный, — чтобы уйти подальше от грохота. Не нравится мне это.

Мы с быстрого шага перешли на легкий бег, стараясь уйти подальше от чего-то опасного. Через десять минут вибрация почвы под ногами усилилась, а грохот стал слышен более отчетливо, словно где-то неподалёку проходил грозовой фронт. Мимо пронеслась гончая, лишь рыкнувшая в мою сторону, мол — позже поговорим. Этот её поступок мне словно открыл глаза.

— Оазис, реинкарнация! — выдохнул я на бегу.

— Твою мать! — выругался Чёрный. — Жмём!

Мы выжали из себя все, на то были способны. Кажется, за один день я превзошел самого себя по двум дисциплинам — скорости и выносливости. Происходи дело на Земле, давно бы уже свалился, обессилев.

Спустя еще полчаса бега мы уже привыкли к непрерывно трясущейся земле, нарастающему грохоту, и пробегающим мимо тварям. Иногда нам тоже удавалось обогнать какого-нибудь крупного монстра, из-за своего веса и неповоротливости двигающегося чересчур медленно. В другое время мы без риска могли набить по нескольку тысяч осколков душ, но сейчас не отвлекались ни на что, просто ломились вперёд, как марафонцы.

Отмахали километров десять, не меньше, но следующего перекрестка всё не было. Почему-то была уверенность — на поляне безопасно. Бежать становилось всё труднее, рюкзак оттягивал плечи, пересохшее горло с хрипом всасывало колючий воздух, тут же выталкивая обратно. Мое усиление организма ещё позволяло держать темп и не скопытиться на середине, а вот Чёрный начал сдавать. Стал часто спотыкаться, из-за чего мечника мотало из стороны в сторону. Пару раз приходилось подхватывать его, не давая упасть. Напади сейчас какая-нибудь тварь, ни мечник, ни я не смогли бы отбиться.

Перекресток мы не заметили. Я периодически оглядывался назад и смотрел под ноги, а мечник вообще последние пару километров держался на одной силе воли. Поэтому, когда дорога начала расширяться, я не обратил на это внимания, лишь когда перед глазами появилась надпись, до меня дошло, что что-то не так.

«Innocens N 13, ты вступил на большую зону безопасности.

Ограничения: Атака других Reus в большой зоне безопасности запрещена (разрешен вызов на арену).

Штраф за нарушение: -50 % Чистоты души. -10 единиц Искры Творца.

Цена нахождения в большой безопасной зоне:

2 часа — бесплатно.

Каждый дополнительный час нахождения в зоне — 20 сил Веры Его, или 20 % Чистоты души.»

Отпустив руку Чёрного, которого поддерживал последние минут десять, я пробежал ещё несколько метров по тропинке, постепенно сбавляя темп. Собрался уже осмотреться как следует, когда за спиной начало громыхать в разы громче, привлекая всё внимание. Обернувшись, увидел, как два каменных монолита, ломая деревья, опрокидывая их вместе с пластами почвы, стремительно смыкаются. Каменная дорога вздыбилась, а оттуда, где стены уже сошлись, стремительно приближался вал клубящейся пыли, в высоту достигая днсятки метров. Выглядело это жутко, особенно для меня, только что выбравшегося из гигантской давильни.

В грудь толкнул поток теплого воздуха, заставив отступить на шаг, а вместе с ним с новой силой накатил грохот. Земля уже не дрожала под ногами, она колыхалась, словно вода.

Я не удержался на ногах и завалился на спину, продолжая смотреть на приближающуюся стихию. Облако пыли и мусора, сначала заполнившее сужающийся проход, а затем выметнувшееся на перекрёсток, обрушилось на зону безопасности. И тут же расплескалась о защитный барьер, окутав его так плотно, что видимость полностью исчезла. Рев стоял такой, словно поблизости стартовал ракетоноситель, и не один.

Зато землетрясение начало утихать, позволив мне подняться на ноги. На ощупь сняв ружьё, сбросил рюкзак, сорвал с пояса фляжку и, отвинтив крышку, припал к горлышку. Теплая вода скользнула по пересохшему горлу, возвращая ему чувствительность. Я пил и пил, пока полностью не опустошил ёмкость.

— Черт, Чёрный, ты живой? — крикнул я в темноту, но куда там, сам не услышал свой голос. Оставалось лишь ждать, когда всё утихнет и видимость улучшится. Жаль, что из-за вибрации почвы невозможно отдохнуть как следует.

Через пару минут рёв утих, а еще через десять стало светлеть. Непроглядная тьма сменилась сумерками, а затем пылевая завеса стала рваться на лоскуты, и я смог разглядеть всё, что меня окружает.

В двух метрах от границы с творившимся снаружи адом лежал Чёрный. Он так же, как и я, вертел головой по сторонам, осматриваясь. Встретившись со мной взглядом, помахал рукой.