— Хорошо, — сдалась королева. — Будь по-вашему. Она последовала примеру маэстро, который покинул их несколько стрелок назад, и тоже вскочила на коня.

— Подождите! — окликнул их Соловей. Он подскочил к своей лошади, снял с седла притороченный мешок с едой, который им презентовал Пирин, и протянул эльфийке. — Там осталось кое-что съедобное и вино. Я подумал, что даже если оно придает мужскую силу, тебе это не сильно помешает, а так хоть будет что попить в дороге.

— Спасибо, — тепло поблагодарила его королева.

— Сельба, постой! — Алессия бросилась к подруге. — Береги себя, мы постараемся нагнать тебя в кратчайшие сроки.

— Хорошо, — привычно кивнула Эйриэн.

— Береги себя, сестренка. — Мерилин хлопнул Арейона по крупу, и тот мгновенно сорвался с места.

Дорогу до столицы эльфийка запомнила, как один сплошной кошмар.

Агиски мгновенно перешел на свой привычный бег. На такой скорости он мчался в самом начале их знакомства по дороге в Ватон.

Стион они проскакали за несколько стрелок, перед глазами Эйриэн проносились с немыслимой скоростью стены домов, вывески, окна, люди, фонари, деревья, заборы. Она не успевала следить за тем, что видела, весь город превратился в сплошной калейдоскоп, который беспрестанно вращался. Стражники, стоящие на южных воротах, даже не успели понять, что произошло, когда Арейон серым вихрем промчался мимо них.

Лес за пределами города слился в одну бесконечную зеленую стену. У королевы заложило уши, скорость была такой, что ветер, свистящий в лицо, уносил с собой весь воздух. Королева сжала зубы, постаралась дышать чаще и глубже и вскоре поняла, что задыхается. Но агиски не остановила.

«Я вытерплю, я все вытерплю, — сказала она себе. — Главное — успеть, главное — вовремя домчаться».

Вдохи получались через раз, когда легкие начинали разрываться от боли, слезы текли из глаз, но она продолжала упорно молчать.

О том, что наступила ночь, Эйриэн догадалась, лишь когда вокруг нее сгустилась темнота. Она не могла видеть, как садилось солнце, как сумерки постепенно окутывали каждое дерево в лесу, для нее мир сузился до конской шеи Арейона. Это было единственное, что она видела, все остальное было мглой, которая лишь меняла цвета. Пришедшая ночь не принесла с собой облегчения. Ветер дул с прежней силой, но теперь он еще стал и пронзительно холодным. В обнаженную кожу впивались мелкие острые иголки. Эльфийка даже не представляла, что можно так замерзнуть жарким эсилийским летом. У нее было ощущение, что на бровях и ресницах выступил иней. Но даже этого она не могла бы сказать с точностью. От недостатка воздуха, от усталости и утомительного мельтешения перед глазами королева постоянно впадала в забытье, среднее между сном и безумием.

Видения возникали сами собой. Только она собралась подумать о судьбе Эсилии, как перед глазами возникла картина: ее родители сидели в большом тронном зале на балу. Они улыбались, смеялись, а потом встали и пошли танцевать. Они кружились в танце, и мир вокруг Эйриэн кружился вместе с ними.

«Берегись кошек и невест», — зловеще прошептала всклокоченная страшная Виола. У нее было платье баньши. Она делала шаг, и белесая кожа открывала не менее белесые старческие ноги с полупрозрачной пергаментной кожей.

«Живи, прошу тебя, живи!» — кричал Литавий, вливая что-то теплое и красное, как его глаза, ей в рот.

«Ты же знаешь, в Гаэрлене будут против этого брака», — насмешливо произнес Мерилин, и эльфийка увидела себя под руку с маэстро Даниэлем. Они склонились перед женщиной в блистательном роскошном платье, восседающей на великолепном троне. Эйриэн не успела поднять голову, чтобы рассмотреть лицо незнакомки.

«Цветы так легко ломаются под стальными сапогами». — Дэрк Таупар улыбался своими тонкими губами и обрывал лепестки с маргаритки, которую держал в руках.

«Не верьте непроверенным слухам», — таинственно изрек король Вельтиас, и его глаза заслонили мир, но тут же осыпались почерневшими свернувшимися кленовыми листьями.

«Что тебе здесь надо?» — прорычал, булькая кровью из раны на горле, тот, кого раньше звали Яном. В волчьих лапах он сжимал огромный разделочный кухонный нож. Королева заслонилась от него невесть откуда появившимся в ее руках Черным Змеем, но меч внезапно ожил и, извернувшись, зашипел, вытягивая длинный раздвоенный язык. Меч стремительно выбросил вперед тело, пытаясь достать и укусить прямо в лицо, но девушка испугалась и выронила его. Выпав из рук, Змей растаял в воздухе клочком тумана.

«Ну что еще может подарить такая кровожадная раса, как орки?» — Коул до костей обрезал крылья гаэрленским почтовым голубям огромными садовыми ножницами.

«Береги себя», — просил Николо, отправляя в рот вместо привычных леденцов густые капли крови, они лопались у него на губах и стекали по белоснежной бороде алыми струями.

«Эйриэн, у меня для тебя кое-что есть». — Антуан протянул руки, чтобы повесить на шею королевы медальон в виде пульсирующего огонька шаманского заклинания. Огонек шипел и шептал, и эльфийка поняла, что на самом деле уже давно слышит этот непрекращающийся шепот, а возможно, она слышала его всю свою жизнь, только не замечала. Вокруг нее вспыхнули тысячи таких же маленьких огоньков. Они пылали, плыли и кружились вокруг нее, завлекая в какой-то непонятный завораживающий танец. И каждый из них шептал на непонятном языке, и шепот превращался в крик, в котором невозможно было разобрать ни слова. И королева поплыла вслед за огоньками, сливаясь с их потоком, становясь одной из них.

«Удачной дороги! Береги ее, Арейон!» — Голос вечно-живущего прозвучал в оглушительной мешанине звуков на удивление звонко и четко. Глубокие, словно колодцы, глаза вспыхнули ослепительными алмазами, на их дне королева увидела что-то до боли знакомое. То было море, море зелени.

«Эйриэн, Эйриэн очнись! Эйриэн, что с тобой? Пожалуйста, очнись, приди в себя!» — Если бы агиски мог, он бы кричал, но он не мог, поэтому громко шептал, но что это были за божественные восхитительные звуки — совсем не похожие на то, что девушка слышала несколько мгновений назад. То был плеск волн, а море зелени перед глазами — колышущиеся ветви эсилийского леса.

— Я здесь, все в порядке, Арейон, — прохрипела эльфийка. Только сейчас она поняла, что во рту у нее суше, чем в полуденной знойной пустыне. Королева погладила коня по шее, успокаивая. От былого кошмара не осталось следа, будто кто-то милосердно стер весь этот бред из ее памяти. Как она ни старалась, не могла вспомнить ничего, да не особо-то и хотелось.

«Я только недавно заметил, что ты без сознания, и сразу же остановился», — прошептал агиски.

«Спасибо, но теперь мне уже лучше». — Говорить было выше ее сил. Язык во рту распух и не желал ворочаться. Тут-то Эйриэн вспомнила о подарке хозяина «Вдовушки», который ей заботливо передал Мерилин. Вино оказалась очень вкусное, оно не только избавило от жажды, но и, как обещало, придало сил. Девушка сделала пару глотков и поняла, что способна свернуть даже Драконовы горы голыми руками.