Он заработал деньги на тяжком труде других людей. Теперь пришло время потренироваться в сострадании. Чтобы всерьез заняться своими амбициозными благотворительными планами, Карнеги сначала должен был выйти в отставку. Нужно было найти покупателя на его бизнес-империю, одну из крупнейших в мире. Первым в очереди оказался Дж. П. Морган, руководствовавшийся не уважением к достижениям Карнеги, а банальной конкуренцией. Он давно хотел прибавить к своему финансовому бизнесу металлургию и таким образом «выдавить Карнеги из сталелитейной отрасли»[598]. Его попытка сколотить конгломерат совпала с растущим внутренним недовольством от несколько отрешенного стиля Карнеги. Интриги дестабилизирвали компанию последнего.

После Хомстеда Карнеги пытался выкупить долю Фрика в компании. Услышав, что босс в келейных разговорах дурно отзывается о нем, Фрик ворвался на заседание совета директоров (Карнеги, как всегда, отсутствовал) и обвинил его в трусости: «Почему ему не хватило мужества сказать мне в лицо то, что он сказал за моей спиной?» Фрик также написал Карнеги: «Я уже много лет убежден, что в твоем теле нет ни одной честной косточки. Теперь я знаю, что ты проклятый вор»[599].

В конце концов они пришли к соглашению, хоть и стиснув зубы. Они достигли компромиссной оценки, по которой Карнеги должен был выкупить акции Фрика. Помимо того, что состояние Фрика намного увеличилось, Карнеги еще и нарушил акционерное соглашение о выкупной цене, что сделало его уязвимым перед внешними инвесторами. Этой ситуацией и воспользовался Морган, чтобы пробить свою сделку. Для этого он наладил контакт с самым доверенным помощником Карнеги, Швабом, — пригласил его выступить на ужине, который давал для вице-президента Тедди Рузвельта. После Морган закинул удочки насчет покупки империи Карнеги. Шваб вроде бы отреагировал сочувственно, зная о желании босса отойти от дел. Он донес новости до Карнеги, который сказал, что обдумает их к утру. Наутро Карнеги вручил Швабу листок бумаги с цифрами — сколько он хотел бы получить. Шваб доставил его Моргану, и тот увидел сумму: 480 миллионов долларов. Тут же, без дальнейших переговоров, он согласился уплатить ее.

Два «барона» встретились ненадолго, чтобы скрепить сделку рукопожатием, и Морган поздравил Карнеги с тем, что тот стал «богатейшим человеком в мире». Он не ошибался. Предыдущим претендентом был Вандербильт. Утверждалось, что в 1876 году, за год до его смерти, врач прописал ему шампанское, чтобы справиться с сильной болью в желудке. «Я не могу позволить себе шампанское, — ответил, согласно этой истории, Вандербильт. — Наверное, содовая подойдет». Его состояние достигло 110 миллионов.

Эти суммы, ошеломительные для тех времен, показывают, сколько можно было заработать в «позолоченный век». Газета New York Tribune в 1892 году провела расследование, чтобы узнать о количестве в Америке миллионеров, — оказалось, их больше четырех тысяч[600]. В результате сделки Карнеги с Морганом появились еще несколько. Это был момент передачи власти от одного титана другому. Как писал Карл Хови в биографии Моргана (льстивая версия, созданная еще при жизни героя): «Говорят, что миллионеры, будучи испуганы, бегут к Дж. П. М., как цыплята к маме-курице. Нечто подобное явно произошло и в этом случае». Тон хрониста, может, и не был объективным, но нельзя сказать, что он ошибался.

Праздничный ужин в честь основания новой компании, US Steel, прошел, как полагается, в Питтсбурге, в районе Ист-Энд, в отеле «Шенли» в январе 1901 года. Его посетили восемьдесят девять миллионеров, многие из которых стали таковыми благодаря Карнеги[601]. Некоторые из этих внезапных новых участников клуба сверхбогатых не могли поверить своей удаче и отмечали ее вечеринками и поездками в казино. Александр Ролланд Пикок, вице-президент Carnegie Steel, проснулся как-то утром и, оставаясь в пижаме, прокатился по городу в машине стоимостью 7 тысяч долларов, выплачивая долги старых друзей и знакомых[602].

Карнеги же демонстрировал трезвость и сдержанность, подобающую человеку, уже привыкшему к богатству. Он стал богачом предыдущего поколения. В шестьдесят шесть лет он смог обратить свое полное внимание на благотворительные занятия. Первыми бенефициарами его щедрости были библиотеки, которые Карнеги дарил муниципалитетам по всему англоязычному миру. К моменту его смерти в сорока семи штатах США насчитывалось уже больше трех тысяч таких библиотек. В 1895 году на открытии своего Питтсбургского музея Карнеги сказал, что надеется: этот музей даст рабочему классу представление о мире, который он сам повидал. Несмотря на войны с рабочими и интриги, в которых он участвовал, чтобы поддержать свою империю, его оптимизм в отношении будущего пути человечества сохранялся:

«Здесь мы не сделали ничего, что может служить злу; все должно быть во благо… здесь нет ничего, что склоняло бы к нищете, потому что в этом нет ни следа, ни намека на милостыню; ничего, что помогло бы человеку, который не помогает сам себе; ничто здесь не дается просто так»[603].

Музеи его имени открывались по всей стране, особенно на Среднем Западе, и часто они были посвящены естественной истории. Образование было в центре его проектов. Фонд Карнеги по улучшению преподавания, начавший работу в 1905 году, и сейчас управляет пенсионными фондами учителей. Карнеги, убежденный атеист, как ни странно, профинансировал восстановление семисот церковных органов по всей Америке. За библиотеками последовали общественные бани — у рабочих появлялись новые места для гигиены и отдыха. После катастрофы на шахте в Пенсильвании он учредил Фонд героев; из него выплачивались деньги семьям людей, которые погибли, спасая других.

Через десять лет после продажи компании Моргану состояние Карнеги все еще превышало 150 миллионов долларов. Ему уже было далеко за семьдесят, и бремя принятия благотворительных решений стало его утомлять. По совету друзей он создал траст, на который мог перевести основную часть оставшихся у него богатств, как и ответственность за распределение денег после его смерти. Так родилась крупнейшая филантропическая организация мира «Корпорация Карнеги в Нью-Йорке». (Два года спустя Рокфеллер повторил его шаг, создав свой собственный фонд.) Капитал корпорации, изначально составивший порядка 135 миллионов долларов, столетие спустя имел рыночную стоимость в 1,5 миллиарда долларов. К моменту смерти Карнеги пожертвовал как минимум 350 миллионов. Сравнительно скромную сумму в 10 миллионов следовало разделить между его друзьями, родными и коллегами[604].