Немного приосанившись (столь высоким придворным чином его пожаловали всего два дня назад), Дмитрий Андреевич ответно кивнул собрату-дворянину, собираясь затем огласить причину своего появления. Но это не понадобилось – чуть повернувшись, сотник коротко повел рукой, приглашая проследовать за ним. Правда, перед этим отца и сына быстро проверили на всякое там колющее и режущее, но к такой вот «ласке» все уже потихоньку привыкли. Шагая за коренастым служивым и разглядывая его ладный черный кафтан, сшитый из доброго голландского сукна, старший из Бутурлиных старательно давил улыбку, но внутри у него все пело. Мог ли он еще седмицу назад и подумать, что все так переменится? С прежнего места сорвали приказной грамоткой в стольную Москву, а нового давать не торопились, и в просьбишке о воеводском чине в собирающемся на Литву войске тоже отказали. Иные знакомые при встречах уж и морды воротить начали, полагая, что Бутурлины впали в немилость. Ан нет, не угадали!.. Четыре дня тому назад своего холопа верного сам Иоанн Васильевич долгой беседы и важного поручения удостоил. САМ!!! И шапку окольничего пожаловал, вдобавок повелел определить его младшенького, двенадцатилетнего Богданку, в свиту своего наследника. Одно только тревожило служилого дворянина – как-то примет сына царевич Дмитрий? Все же слухи о нем ходили гм… самые разные.

– Поднажми!!!

Их провожатый остановился, приведя счастливого отца и его пребывающего во власти сомнений и страхов сына на край небольшого поля, по которому как оглашенные бегали родовитые детишки. Затянутые в странный легкий доспех из вываренной в масле толстой кожи, не менее странные шлемы с решетчатой личиной, неспособной защитить лицо даже от самой корявой стрелы или слабого колющего удара, что-то весело орущие, то и дело сшибающие друг друга с ног…

– Лови!

– Вставай!

– Мне, мне кидайте!..

– Хватай его!!!

Глянув на массовую драку, которую почему-то никто не торопился прекратить, сотник констатировал:

– Обождать придется, окольничий.

– Коль такое дело, обождем. А чего это?.. Ну что за забава такая, что-то не пойму?

– Государь-наследник придумал недавно. Ручной мяч называется.

– Меч?

Прямо на глазах мужчин один из игроков с повязанной на руке белой (когда-то) тряпицей свалил ловкой подсечкой другого, не имевшего оной. И не просто свалил, а еще и сам рухнул сверху – видать, для пущей верности. Впрочем, долго разлеживаться им не дали: подбежавший к парочке третий игрок скинул верхнего пинком в бедро и тут же схлопотал локтем в шлем от еще одного белоповязочника, а затем… Все четыре подростка как-то разом разбежались, словно бы и не дрались только что.

– Да нет, мяч. Ручной. Хотя дядька Димитрия Ивановича окрестил эту забавку словечком попроще – «вышибалы».

– Держи!

– В ноги ему!..

– Стенку, стенку стройте!!!

Стоявшие невдалеке от них редкой толпой дядьки-пестуны родовитых бояричей да княжат во всю глотку болели за своих воспитанников, даже и не думая прекращать непотребное действо, – а напротив них, разделенные полем, поддерживали старших братьев своими воплями свитские царевича Ивана Ивановича, с ним самим во главе.

– Васька, сзади!..

– Растяпа!

– Да зажимай же ты его!!!

Долговязый белоповязочник помчался с одного конца поля на другой, петляя как заяц и постоянно уворачиваясь от подножек и любых попыток ухватить его за доспех. Обеими руками прижимая к груди какой-то непонятный сверток, он почти добежал, когда ему все же подсекли ноги.

– Ох ты!..

Пролетев примерно с сажень и приземлившись так, что потом наверняка все ребра с правой стороны будут синими, паренек несколько раз перекувырнулся через голову, тут же вскочил на ноги, но только для того, чтобы рыбкой прыгнуть вперед и с размаху ткнуть своей ношей о землю.

– Ура!!!

– У-уу!..

– Адашев, стервь, выслуживается…

Резкий, пронзительный и на диво сильный переливчатый свист словно тугой палкой саданул по ушам невольных зрителей, а юные игроки разом утратили свою резвость и боевой настрой. Впрочем, не все: одну парочку, наскакивающую друг на друга наподобие бойцовских петухов, пришлось срочно разнимать их дядькам.

– Это чего это они?

Пожав плечами, сотник с легкой усмешкой пояснил:

– Кому игра, а кому и кулаки всласть почесать о соперника.

– Соперника?

Как-то неопределенно хмыкнув, перед тем как отойти в сторонку, чернокафтанный страж нехотя обронил:

– Не всех в своей свите Димитрий Иванович привечает.

А тот, о ком он упомянул, отделившись от нестройной толпы подростков, как раз направлялся к ним. Нет, внешне он был почти неотличим от своих сотоварищей по забаве (разве что ростом немного поменьше, но таких, как он, было еще четверо): блестящий на солнце шлем, на руках толстые перчатки, испачканная и чуть-чуть надорванная повязка на правой руке… Зато неуловимо изменившаяся походка выдавала старшего из царевичей с головой – потому что он не шел, а шествовал, моментально притянув к себе взгляды всех присутствующих.

– Долгие лета тебе, государь-наследник.

Подбежавший к царственному отроку его подручник Салтыков принял на руки шелом и помог ослабить ремешки на перчатках.

– И тебе того же, окольничий.

В повисшей меж ними тишине старший Бутурлин старательно подбирал слова, не зная, с чего начать разговор, младший во все глаза разглядывал непонятный доспех, сам же наследник просто стоял и ждал – молчание его совсем не тяготило.

– Милостью великого государя…

Столь многообещающее начало разговора пришлось оборвать из-за приближающегося к царственному отроку долговязого паренька – того самого, что так лихо пробороздил жухлую траву своим телом.

– Димитрий Иванович, повелишь объявить всем отдых малый или на сегодня все?

Царевич чуть наклонил голову, задумавшись, затем поймал взгляд своего нового свитского.

– Как твое имя?

– Богдан.

Получив в спину едва заметный тычок от родителя, подросток запнулся и догадливо добавил:

– Государь-наследник.

Первенец царя едва заметно кивнул, затем развел руки в стороны – и тут же подскочивший к нему Мишка Салтыков принялся сноровисто распускать стягивающие доспех ремешки и застежки. Почти без промедления к сыну оружничего присоединился и долговязый игрок, занявшийся толстенными наручами и поножами.

– Адашев.

Позабыв обо всем, подросток с белой повязкой на предплечье тут же вскочил на ноги и замер в ожидании.

– Богдан Бутурлин доиграет за меня. Объясни ему правила, помоги с доспехами.