я лишился отца. Был сын, а стал даже не пасынок, а вообще никто. Вот пусть она ему теперь возвращает алименты, которые он за меня выплачивал. Хотя это если сам захочет и в суд на неё подаст. Я бы так и поступил.

Мои гневные рассуждения прерывает Максим.

– Саша! Иди сюда, – зовет она, и я, словно молоденький козлик, мгновенно позабыв про свою недавнюю обиду, несусь к ней на второй этаж, влетаю в кабинет и закрываю за собой дверь.

– Что?

Вместо слов Максим подходит ко мне, обнимает и целует. Я таю. Никак и никогда уже, наверное, не привыкну к сладости её губ. У меня дрожат коленки, пока Максим целует меня и тискает мою тыльную часть. Сжимает её и крепче придвигает к себе. В ответ моё хозяйство подает любовные сигналы, я упираюсь членом в лобок девушки, ощущая, как он хочется вырваться на свободу и наконец-то проникнуть в её жаркую глубину.

Мажорка исследует мой язык своим, горячим и влажным, то забирает его к себе почти весь и посасывает, как конфету. Я крепко держусь за Максим руками, чтобы не свалиться. У меня в промежности начинаются легкие судороги – так бывает иногда, когда близится возбуждение. Становится даже немного больно, и я переминаюсь с ноги на ногу.

– Что с тобой? – улыбается мажорка, отодвинув меня в сторону. – Ощущение такое, что ты сейчас напрудишь в штанишки.

– Сама ты… зассыха! – бросаю ей в лицо. – У меня просто… – я закусываю нижнюю губу. – Это у меня от возбуждения. Сводит… там.

– Там?

– В промежности. Под мошонкой, – отвечаю и краснею. Уши начинают гореть. Будто увеличиваются в размере.

– Здесь? – Максим быстрым движением раздвигает мне ноги и кладет руку на самое горячее место между ногами. Пальцами массирует место между сфинктером и мошонкой, я издаю сладкий стон.

– Максим… что ты делаешь… ну прекрати.

– Как скажешь, – снисходительно говорит мажорка и убирает ладонь. Подносит её к лицу и глубоко вдыхает. – Тобой пахнет, – улыбается она. Я молчу, смущенный до глубины души.

– Ты зачем меня звала, баловница? – спрашиваю её.

– Пока ты там прохлаждался, – при этих словах набираю воздух, чтобы надерзить, но выпускаю его обратно, – я придумала план наших дальнейших действий.

– Слушаю тебя внимательно, – говорю и добавляю. – Я не прохлаждался. Ты сама меня не пустила.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Прости, мне одной лучше думается, – сказала Максим, хотя её в голосе я не уловил извинительной интонации. Проинформировала, по сути.

– Хорошо, – я перехожу на деловой лад, хотя на губах до сих пор вкус мажорки. Придется пока отставить это в сторону. Теперь есть дело поважнее. Но, блин, как же хочется заняться с ней любовью прямо здесь и сейчас! Вон, и диванчик подходящий рядом стоит. Небольшой, но я бы мог сесть на него, Максим встать передо мной на коленочки…

– Саша! – слышу её голос.

– Да, солнышко?

– Прекрати думать о сексе. И не называй меня так.

– Но как ты…

– У тебя на лице написано: «Хочу трахаться», а на попке – «Немедленно», – шутит мажорка. – Ладно, ближе к делу.

Она садится за стол, я располагаюсь напротив. Перед Максим какой-то листок, где пронумерованы пункты. «Тщательно подошла к делу», – думаю. Правда, почерк у моей новой девушки такой, что мне даже с близкого расстояния особенно не разобрать. Какие-то закорючки сплошные.

– Чтобы понять, кто на нас напал, давай сначала определим, кому выгодна наша смерть. То есть, как говорят следователи в фильмах, будем искать тех, у кого есть мотив. Для этого придется вспомнить особенные моменты в жизни, когда мы кого-то сильно обидели.

Глава 64

Мотивов таких может быть много, только придётся поискать.

– Что ж, – отвечаю я без особой надежды в голосе, – давай попробуем.

– Вот с тебя и начнем, – улыбается неожиданно Максим.

– С меня? Почему с меня? – удивляюсь я.

– У тебя биография короче моей, – смеется мажорка.

Меня радует, что к ней вернулось чувство юмора. Да и самому гораздо легче на душе от мысли, что дом охраняется двумя отважными самураями. Правда, в деле их ещё не видел (и очень надеюсь – не придётся), но верю, что старик Исида Мацунага не прислал к нам кого попало, а своих лучших людей. Это ведь в его интересах тоже.

– Хорошо, давай начнем с меня, – соглашаюсь. – Пожалуй, сразу и закончим. У меня врагов нет.

– Что, ни одного? За всю жизнь никого не обидел?

– Обидел, наверное. Все мы люди, все мы человеки, как говорится. Но задеть кого-то, чтобы он захотел меня убить, – ну нет, я до такого никого не доводил.

– Как насчет Лизы? – спрашивает Максим.

– Лизы? Ты думаешь, она специально наняла киллеров, чтобы от меня избавиться? Но за что?!

– Как это? Ты с ней встречался несколько лет, а потом вдруг оказался не тем, кем она желала тебя видеть. Вот и повод для сильного разочарования, а значит – мести. Верно? – спрашивает Максим.

– Это вряд ли. Наверное, разочаровал, да. Так ведь я же не виноват! В таком случае не меня надо казнить, а мою мамашу, которая столько лет скрывала, кто мой настоящий отец, – говорю мажорке. И потом: откуда у Лизы столько денег? Насколько я понимаю, нанять киллера – дорогое, так сказать, удовольствие. К тому же надо знать, к кому обратиться. Наконец, она же девушка.

– Могла у родителей занять. Накопить, наконец.

– Ага, ей тогда бы пришлось продать все её драгоценные погремушки, а она в них души не чает, – усмехнулся я, вспомнив безумную страсть Лизы к ювелирным украшениям. – Нет, она над ними, как Кащей чахнет. А вот родители… Нет, Максим, ты как себе это представляешь? Мам, пап, Сашка оказался не сыном миллионера, дайте денег на его убийство?

– Да, ты прав. Значит, Лизу из списка потенциальных заказчиков исключаем, – Максим проводит по имени девушки жирную черту. – Кто у тебя там следующий?

– Полагаешь, существует очередь желающих меня прикончить? – улыбаюсь я. – Меня, добренького безобидного Сашу?

– Ага, очень безобидного, – усмехается Максим и потирает шею. Там у нее виднеется здоровенный фиолетовый засос. Я