Я скрещиваю руки на груди.

– Ты вообще понимаешь, насколько все это абсурдно? – спрашиваю я, потому что это действительно никак не укладывается у меня в голове. – У нас у всех одна цель. Мы хотим вернуть Ванитас и исправить ошибку других сезонных Домов. Вся эта война между повстанцами совершенно не нужна. Вы бы уже давно победили, если бы наконец перестали ставить друг другу палки в колеса. И убивать друг друга.

– Ты ничего не понимаешь в политике, – с усмешкой замечает он. – Думаешь, мы вернем Ванитас, возьмемся за руки и будем жить долго и счастливо? Как можно быть такой наивной?

– Если желание обрести хоть немного покоя можно истолковать как наивность, то да. Да, я абсолютно наивна.

Джозеф наклоняет голову:

– Ты напоминаешь мне твою мать.

Эта фраза немного сбивает меня с толку, но я отчаянно стараюсь не показывать этого.

– Не смей говорить о ней! – рычу я. – Она мертва, и это твоя вина!

Джозеф щелкает языком, словно я непослушный ребенок.

– Если верить рассказам моих людей, смерть Элизы была трагической случайностью. Вспышка энергии, выпущенная Элией, на самом деле предназначалась тебе.

– Это была не вспышка энергии, – холодно уточняю я. – Он убил ее голыми руками. И держу пари, ты очень рад, что ему не удалось убить меня. – Мой голос наполнен сарказмом.

Рот Джозефа открывается, он собирается ответить, но губы не формируют слов. Вместо этого мой отец некоторое время задумчиво смотрит на меня. Я отвечаю на его взгляд. Всего несколько недель назад я бы уже давно рухнула от страха на колени. Убежала бы отсюда куда глаза глядят или вообще не входила в этот пустынный ангар. Но той версии меня больше не существует. Та Блум умерла в Зимнем Дворе вместе с моей мамой.

Мой взгляд снова устремляется на Кево. Если бы он доверял мне, если бы он не так чертовски недооценил меня, мы бы сейчас не оказались в этой ситуации. Может, повстанцам все же удалось бы нас одолеть, а может, и нет. Теперь мы этого не узнаем.

– Да, действительно, – наконец говорит Джозеф. Я совсем не ждала ответа, поэтому удивленно смотрю на него. Однако, прежде чем что-то сказать, он меняет тему: – Ты хоть представляешь, как проводится ритуал перехода?

На миг я морщусь, потому что не хочу признавать, как мало по-прежнему знаю о мире, ради которого рискую жизнью. Когда я стала Хранительницей, то все, чему меня научили, – это ускоренный курс по истории Домов Времен Года. Мои дед и мама даже не были уверены, что я смогу провести ритуал перехода, поэтому не вдавались в подробности. Конечно, я знаю, что нужно поменять камни времен года, и для этого нужна магия соответствующего Хранителя. Хранитель уходящего сезона вынимает кристалл из амулета, а хранитель наступающего заменяет его своим кристаллом. Но, честно говоря, я понятия не имею, как именно это работает и что на самом деле происходит во время перехода.

Кажется, мои мысли написаны у меня на лбу, потому что Джозеф тихонько смеется и закатывает глаза.

– Кристаллы Времен Года – это накопители энергии. Все основано на энергии – земля, времена года, люди… все живое, что существует в мире. Хранители должны зарядить кристаллы своей энергией, чтобы освободить или использовать их из амулета. Обычно нужно совсем немного. Считай это скорее обычным жестом, чем реальным, настоящим волшебством. Но Ванитас дремлет уже тысячелетия, Блум. Мы предполагаем, что для этого конкретного ритуала потребуются мощные, обширные силы.

Безучастно смотрю на него. В этом есть смысл. Все, что я до сих пор узнала о своих способностях и способностях других представителей сезонных Домов, так или иначе связано с энергией. Вопрос в том, зачем Джозеф говорит мне все это?

– Итак, возвращаясь к твоему предположению, что я сожалею о том, что Элия не убил тебя: нет, мне не жаль. Потому что я относительно уверен, что ни один из преемников, которые могли бы встать на твое место, не смог бы возродить Ванитас. Неважно, насколько могущественным был бы при этом Хранитель Ванитас.

Я снова бросаю быстрый взгляд на Кево, и Джозеф следит за мной. Затем я снова сосредотачиваюсь на моем отце.

– Это довольно интересно и все такое, – отвечаю я, стараясь сохранять скучающий тон, хотя не уверена, что мне это удается. Беспокойство за Кево и остальных моих друзей все еще заставляет мое сердце биться с удвоенной силой. – Но я не очень понимаю, зачем ты мне это рассказываешь.

– Я говорю тебе это, чтобы обеспечить твою безопасность.

Он приближается ко мне еще на шаг. Не знаю, обычный ли это жест или очень медленная попытка поймать меня.

– Если ты поможешь нам, Блум, мы не причиним тебе вреда. Не потому, что мы такие щедрые или доверчивые. Потому, что ты нам нужна. Без тебя эта война будет проиграна.

Я едва не смеюсь. Да, я нужна им для ритуала, но это не значит, что после они оставят меня в живых. Я указываю на Кево:

– Он тебе тоже нужен. Он – Хранитель Ванитас.

– Он один из возможных Хранителей Ванитас, – поправляет меня Джозеф. – Никто после стольких лет не сможет проследить родословную этого Дома. Любой прямой наследник семьи Роша теоретически может стоять под вопросом. Конечно, если он достаточно силен. Кево – самый очевидный кандидат, но если с твоим другом что-то случится, уверен, мы легко найдем ему замену. Но если ты согласна сотрудничать, сегодня никто не должен умереть.

– Ты действительно думаешь, что я стану тебе доверять? – с искренним любопытством спрашиваю я. – Что я поверю тебе, если ты скажешь, что не причинишь нам вреда?

Он наклоняет голову:

– Думаю, у тебя нет выбора.

– Мы видели трупы. – Перед моим мысленным взором встают образы погибших повстанцев, и я подавляю дрожь. Они все еще преследуют меня, и по-прежнему я гадаю, сколько злобы должно быть в ком-то, чтобы сделать такое с человеком. – В вашем убежище. Ты убил своих собственных людей, Джозеф.

Джозеф не выглядит удивленным, но я и не ожидала этого. Ни он, ни его люди не приложили особых усилий, чтобы спрятать тела.

– Каждая война имеет побочный ущерб.

В недоумении смотрю на него:

– То были твои люди. Что они сделали, чтобы заслужить такое?

Обаяние, притворная беззаботность на долю секунды исчезают с лица Джозефа. Я подавляю дрожь и борюсь с желанием отступить, когда он оглядывает меня с ног до головы.

– Они предали меня. Пытались перейти на другую сторону, сливали информацию сезонным Домам. В