Со следующей тварью я обошелся умнее. Благо она карабкалась молча, без душераздирающего визга. Должно быть, такой режим у мертвых обитателей низин включается, только если их кто-то атакует.

Позволив твари почти забраться ко мне, я не просто кинул в нее камень, я сделал это в прыжке, синхронно взмахнув при этом руками. Все что можно из себя выжал, чтобы почти в упор отработать по черепу.

Получилось здорово, но, увы, веса камню не хватило, чтобы разнести цель на осколки. Голову твари изуродовало, но она не рухнула вниз, рассыпаясь на лету, как это случилось с первой жертвой. Правда, и пищать не стала. Просто сверкнула красным из глазниц, рванула наверх, преодолевая последний метр подъема.

И схлопотала второй камень — туда же.

Готово.

Но радоваться победе рано. Я даже не стал читать перечень трофеев от ПОРЯДКА.

Не до этого.

Первая тварь визжала не от избытка эмоций. Да и вторая шевелила челюстью не просто так, она тоже пыталась подать голос после того, как получила камнем. Но что-то ей при этом повредило, потому не сумела поиздеваться над моими ушами.

Но хватило и первой. Этот визг — что-то вроде призывного сигнала для всех, кто поблизости. Мох шевелился в десятках мест, туман взбесился, выпуская стремительно двигавшиеся клочья в направлении появления все новых и новых умертвий.

И твари, появляясь, не просто слепо крутились из стороны в сторону, они пытались бродить, опустив кошмарные рожи до земли.

Вынюхивают причину переполоха.

То есть меня.

Нет сомнения, что, если попытаюсь уйти, быстро наткнутся на мой след. Но то же самое случится, если останусь здесь.

Попытаться спуститься и вернуться к подножию холма по своим следам? Однако какой в этом смысл? Провожатый недвусмысленно дал понять, что пути назад для меня не существует. Я обязан пройти на юг через Туманные низины, а не другим путем. Не исключено, что это пустое запугивание, но не удивлюсь, если Имб каким-то образом это контролирует и не позволит отправиться в обход. Например, его люди могли повесить на меня метку, проделав примерно то, что я проделывал с чиками и тсуррами. И теперь они способны определить мое местоположение издали, не показываясь на глаза.

Не хочется рисковать и попасться, плюс слишком много времени потрачу на поиски альтернативного пути. Придется делать то, что приказано.

Оружие на холме мне не найти. Там только такие же палки в изобилии, даже камней нет. Разве что более длинной дубиной обзавестись, но какой в этом толк? Физической силы, чтобы обращаться с тяжелым оружием, у меня маловато. Как мускульной не хватает, так и зашитой в параметры ПОРЯДКА. Только время потеряю, ничем полезным не обзаведясь взамен.

А времени у меня не так много. Если метаться туда-сюда, семь дней пролетят быстро и бестолково.

Нет, возвращаться — не вариант.

Придется разбираться здесь и сейчас.

И пока есть возможность, надо действительно пробежаться по своим следам. Чем больше найду на них увесистых камней, тем легче будет отбиваться.

Визг умертвий непрерывно поднимал следующих и следующих неживых обитателей Туманных низин. Их становилось все больше и больше. Но, как бы долго ни длился этот звук, он не позволял тварям точно определить направление на добычу. Они так и продолжали описывать круги, прежде чем натыкались на цепочку следов. Дальше начинали двигаться гораздо шустрее, безошибочно направляясь к моей позиции.

Эх, а я ведь надеялся, что хотя бы с направлением они будут ошибаться. Так бы половина противников пропадала, уходя к северному краю низин.

Не повезло.

Камни против черепов работали прекрасно. Набив руку на их применении, я валил тварей с одной или двух попыток. Лишь с умертвиями выше десятого уровня возникали проблемы, некоторым и четырех булыжников не хватало. Хорошо, что такие «тугие головы» заявлялись нечасто.

Покончив с очередной тварью, я торопливо спускался, чтобы затащить наверх использованные камни. Эти метания изрядно выматывали как физически, так и нервно, но первые часа три все шло почти прекрасно. Я дробил череп за черепом, уничтожая по умертвию каждые две-три минуты.

И опасливо косился по сторонам, где там и сям просматривались твари посерьезнее. Они больше походили на полноценные скелеты, чем встретившиеся первыми скрюченные уродцы. Разве что слегка сгорбленные, как и те. Зато верхние конечности у них пусть и не такие длинные, но куда массивнее. Явно посильнее будут. И некоторые в них сжимают оружие: ржавые мечи, такие же ветхие топоры, копья, палицы. Несмотря на древность предметов, нет сомнений, что, если по мне врезать таким музейным экспонатом, рассыплюсь скорее я, чем дряхлый антиквариат.

Не знаю, кто это. Может, следующая стадия развития умертвий, может, родственные им существа, но сталкиваться с ними очень не хочется. То, что они не опускают костяные головы к земле, — прекрасно. Возможно, с нюхом у них не все так хорошо, следовательно, есть шанс, что не сумеют отыскать мои следы.

Увы, Мелконог не зря считал всех нас невезучими.

Шанс не сработал.

Один из рослых скелетов наконец наткнулся на цепочку неоднократно натоптанных следов, по которым я успел сбегать несколько раз, собирая камни. И так же, как и обычные умертвия, безошибочно направился в мою сторону.

Я не стал подпускать противника на минимальную дистанцию. Да, с умертвиями такое срабатывало, но только с самыми низовыми. Тварей, которые покруче, приходилось встречать заранее, чтобы успеть нанести их черепам несколько повреждении, прежде чем они заберутся на камень.

Очень уж не хотелось вступать в рукопашную схватку.

Вот и скелета встретил на середине подъема. Приложил его по черепу метко, с хрустом костей. Но тварь лишь дернулась, после чего завизжала куда пронзительнее рядовых умертвий и с увеличившейся прытью продолжила восхождение.

Звук нестерпимый. Я и сам едва орать не начал, неистово желая хоть немного его заглушить. Бросил еще один камень, еще и еще. Я попадал, и, по-моему, попадал удачно. Кости хрустели, череп трескался, возле макушки возник пролом, в который без помех мог пролезть детский кулак.

Но все без толку, скелет продолжал карабкаться наверх.

Отчаявшись, я, как последний шанс, подхватил самый большой из оставшихся камней, замахнулся, подпрыгнул, уже скорее не швырнул, а удар нанес, потому что работать пришлось в упор.

И вскрикнул, когда уже почти забравшийся ко мне скелет коварно выпростал правую руку. Острие ржавого меча выскочило навстречу опускающейся руке, распоров предплечье от запястья до локтя. Мясо развалило на такую глубину, что в разверзшейся ране проглянули кости.

Но, как бы ни было больно и страшно, атаку я не остановил. Увы, камень ударил чуть в стороне от пролома. И, вместо того чтобы расширить существующий, создал новый.