этом отношении установлено было 485), чтобы каждая бригада отправляла кордонную службу на протяжении своей передовой линии и в своих полковых пределах, а также наряжала команды, сотни и целые полки в особые командировки по распоряжению начальства; на станичные резервы возлагалось сопровождение арестантов и возка летучей почты. Служебные наряды были следующие: 1) содержание постов и караулов на кордонной линии, 2) в резервы для их подкрепления и охраны внутреннего порядка, 3) в отряды для прикрытия пунктов линии, наиболее подвергавшихся нападению хищников и 4) назначение в конвойные команды.

Если оставался излишек от названных командировок, то казаки составляли станичные резервы, из которых производились наряды в караулы, вестовых и назначались смены постовых казаков, когда потребуется. Сменившийся с поста, в случае нужды, пользовался льготою, а нередко прямо поступал в резерв, откуда снова попадал на пост или в отряд и т. п. Подобным порядком несли службу и офицеры. С основанием Лабинской линии, Усть-Лабинский и Прочно-Окопский кордонные участки стали почти безопасны. Баталпашинский же участок находился в своем прежнем положении, т. е. открытым для вторжения хищнических партий. По этому служба полков Хоперской бригады была значительно тяжелее службы казаков других бригад войска. К этому надо еще прибавить, что хоперцы охраняли также Кубанскую линию, внутренние станицы и селения, почтовую дорогу и пятигорские минеральные воды. До шестидесятых годов этот участок не был безопасен от набегов мелких черкесских партий.

1845 год, как и все предшествовавшие годы, отдал свою дань тревогам, которые до полного покорения западного Кавказа никогда не прекращались на кордонной линии Хоперской бригады. Опасное положение Баталпашинского участка было причиною, что в 1846 году из 5-й Хоперской бригады не взяли ни одной сотни в действующие отряды, а напротив, прислали в распоряжение командира бригады 486) две сотни 4-й бригады и Донского № 14 полка, батальон Кубанского егерского и две роты Ставропольского полков. Это усиление участка было сделано весьма вовремя.

В апреле 1846 года знаменитый имам Чечни и Дагестана Шамиль с значительным скопищем горцев двинулся в Малую Кабарду, с целью поднять кабардинцев, пробраться за Кубань и поднять там против России враждебные нам горские племена. Агенты Шамиля уже сновали между аулами и своими воззваниями возмущали кабардинцев и закубанских горцев. В виду таких тревожных слухов, начальник правого фланга, генерал-майор Ковалевский, распорядился о сборе к 22-му апреля двух отрядов – в Баталпашинске и на р. Лабе 487).

1-й Хоперский полк собрался в станице Суворовской, а 2-й – в Баталпашинске: 24-го числа 1-й полк с 2-мя орудиями перешел для наблюдения к станице Бекешевской. 25-го числа все войска, назначенные в отряд, прибыли в Баталпашинск и поступили под начальство командира Хоперской бригады полковника Васмунда 488). Этот отряд, в составе 8-ми рот пехоты, 8-ми сотен хоперцев и двух сотен донцов с 6-ю орудиями, 26-го числа был передвинут к Усть-Джегуте с приказанием оберегать кордон, не допускать Шамиля вторгнуться в Закубанский край и удерживать закубанцев от вторжения в Кабарду и на Кисловодскую линию.

Соблазнительные письма Шамиля особенно волновали абадзехскую молодежь, но имам не мог проникнуть в Кабарду опасаясь быть отрезанным нашими отрядами, направленными против него генералом Фрейтагом. Шамиль поспешно оставил свою позицию у Минарета на р. Тереке и без всякого успеха отступил в Чечню. Поэтому отряд Васмунда в половине мая возвратился в Баталпашинск, и войска заняли свои прежние места.

Присутствие довольно значительных сил на Баталпашинском кордоне заставило горцев сдерживать свои порывы до самого октября 1847 года, когда опять стали носиться слухи, что абадзехи собирают большую партию для набега на Лабинскую или на Кубанскую линии. С нашей стороны были приняты меры. Полковник Васмунд с хоперцами, пехотою и орудиями стал биваком на Б. Зеленчуке 488). Видя наши войска готовыми к отпору на каждом пункте линии, абадзехи в конце октября разошлись по своим аулам.

1846 год отличался от предшествовавших полною тишиною и спокойствием. Впрочем, иногда, по старой привычке, горцы все-таки пошаливали, но большею частью безуспешно. Только осенью дикие абадзехи, по своему обыкновению, собрались у верховьев р. Лабы, с целью пробраться на линию, но опять должны были оставить свое намерение и возвратиться по домам. Шесть сотен Хоперской бригады, под начальством полковника Васмунда, зорко охраняли свой кордонный участок, угрожая переброситься за Кубань и ударить на врага 490). Осенние сборища абадзехов за последние три года и вообще какое-то угрожающее движение среди закубанцев происходили, главным образом, от присутствия между ними разных агентов Шамиля. Один из таких приверженцев имама, более других мутивший горцев и вредивший нам, был известный впоследствии Магомет-Амин.

Явившись за Кубанью в 1847 году, Магомет-Амин в то время не имел успеха среди черкесов, но постепенно овладевая умами легковерных адыге, он в конце концов добился своего и стал во главе закубанских горцев491). В 1849 году он решился открыто выступить на политическую арену и смело повел свою пропаганду. Подняв на ноги почти все горские племена, Магомет-Амин собрал большое скопище из буйных абадзехов, с целью взять башню у Каменного моста на Кубани, завладеть орудиями и затем поднять к восстанию всех мирных горцев до карачаевцев включительно492).

Чтобы не допустить исполнения этих дерзких намерений, которых болтливые горцы не сумели удержать в секрете и преградить скопищу все удобопроходимые дороги в Карачай, приказано было нескольким отрядам занять позиции при укреплении Надеждинском и на М. Зеленчуке, а полковнику Васмунду с семью сотнями казаков Хоперской бригады и двумя конными орудиями стать на Кубани у Каменного моста и прикрыть кордонную линию 493).

20-го июня Магомет-Амин выступил со скопищем из Урупского ущелья на реку Кефар и как раз наткнулся на Надеждинский отряд. Но горцы уклонились от боя и бросились по горной дороге на р. Касаут. Получив об этом известие, полковник Васмунд, в 9 часов утра 21-го числа, придвинулся к Касауту, и в то же время с запада к тому же пункту подошел главный Лабинский отряд. Горцам оставалось или принять бой, или обойти отряды по неприступным склонам, или, наконец, разойтись по домам. Они выбрали последнее и все разбрелись. Только несколько партий абреков отделилось от скопища для набегов в наши пределы. Однако, партии эти не имели успеха, так как на кордонах были приняты должные меры осторожности. На возвратном пути из-за Кубани, 27-го июня, хоперцы выследили одну из таких партий, против которой полковник Васмунд тотчас же отрядил 2-х офицеров, 50 казаков и 10 милиционеров с князем Эдыком Лоовым. Команды полным ходом пустились за хищниками и нас тигли их вблизи