— Двадцать два! А тебе-то сколько было, когда ты ее родила: двенадцать?

— Девятнадцать, — призналась Делия. — Я вышла замуж почти сразу же после школы.

Ванесса кивнула, ее это не удивило. Большинство девушек в Бэй-Бороу выходят замуж почти сразу после окончания школы, подумала Делия. И детей заводят тоже лет в девятнадцать или около того. А потом бросают мужей и уезжают куда-нибудь. Ванесса только спросила:

— А что ты купила в подарок?

— Я думала, я подожду, пока не узнаю, что им нужно.

— Это умно, — кивнула Ванесса. — Грегги! Пусть жук ползет, куда захочет. Я так и сделала, когда пошла на свадьбу к своей подруге. Собиралась купить ей ручную сбивалку, но потом подумала, что стоит подождать, и рада, что так и поступила. Потому что когда я первый раз к ней пришла, то увидела, что у нее на кухне нет ни одной миски.

Лицо Ванессы блестело от пота, ее глаза казались очень чистыми и ясными, белки были почти иссиня-белыми. Делии вдруг захотелось ее обнять. Вместо этого она проговорила:

— Ой, мне бы очень хотелось поехать с тобой в Сэлисбери!

— Ну, в другой раз, — сказала Ванесса. — Там есть место, где мы закупаем ячмень ящиками, чтобы делать ячменную воду по бабушкиному рецепту.

— Ячменную воду?

— Это для малышей. Помогает от колик, вечерних капризов и ночного хныканья.

Делии было жаль, что не бывает ячменной воды для взрослых.

Ей снилось, что она в Бетани идет по пляжу. Впереди виднелось шоссе, похожее на сужающуюся и темнеющую полосу песка, которая постепенно переходила в асфальт, и там стоял, нагретый солнцем, ее «Плимут». Сэм положил ее руку себе на плечо, чтобы довести ее до него. Затем усадил ее внутрь, осторожно закрыл за ней дверцу и заглянул в окно сказать, чтобы она вела аккуратно. Делия проснулась и смотрела на черные точки, которые кружились у нее перед глазами.

Из комнаты Ноя доносился повторяющийся сухой кашель, который каждый раз прорывался, словно его сдерживали, — раздражающий ночной кашель, который не прекращался. С полчаса или около того она лежала и гадала, стоит ли встать и принести мальчику микстуры из кухонного шкафчика. Или, может быть, он сам перестанет кашлять. Или он спит, а будить его страшно не хотелось. Но кашель продолжался, затихал на минуту, а потом, как только она начинала думать, что он прекратился, начинался снова. Потом Делия услышала скрип половицы и поняла, что подросток не спит. Она встала и открыла дверь своей комнаты:

— Ной?

Почти мгновенно она увидела, что перед ней стоит Джоэл. Даже не столько видела, сколько ощущала его присутствие — как слепые, которые, ничего не видя, все равно знают, когда в комнате кто-то есть, — его высокую, напряженную, твердую фигуру, излучавшую тепло; лишь постепенно из темноты лишенного окон коридора проступило очертание лунно-белой пижамы.

— Да, Делия? — прошептал он.

Он неправильно расслышал. «Ной» и «Джоэл» могли прозвучать похоже. Такое часто случалось, когда Делия звала одного из них к телефону. Она сказала:

— Я думала, это Ной проснулся.

Я как раз собирался на него взглянуть.

— А.

— Я принесу ему капель от кашля.

— Хорошо.

Но ни один из них не двинулся с места.

Потом Джоэл шагнул вперед и взял ее голову в свои руки. Делия подняла лицо, закрыла глаза и почувствовала, как он притянул ее к себе и заключил в объятия. Его губы прижимались к ее губам, и его ладони закрывали ее уши, так что она слышала только, как стучит в висках кровь.

Это и еще кашель Ноя.

Они отстранились друг от друга. Делия отступила назад в свою комнату, дрожащими руками дотянулась до дверной ручки и закрыла дверь изнутри.

У мистера Лэма был бледно-зеленый «Мэверик» с антенной и оранжевой решеткой радиатора. На заднем сиденье лежало несколько моделей окон — в деревянных рамах, двойных, не больше двенадцати дюймов высотой. Соседские девчонки всегда упрашивали его дать им поиграть с ними. Дно багажника было застелено пластиком, поэтому, когда Делия склонилась над ним, чтобы поставить чемодан, показалось, что она смотрит на свое отражение в водной глади. Мистер Лэм сообщил, что этот пластик был почти неразрушим. «Ставьте ваш чемодан прямо туда, — сказал он. — На нем и царапины не останется. Наши товары — первые на рынке. Когда я прихожу в дом, где есть домашние животные, я кладу на пол такой рурэевский квадрат и разрешаю собаке или кошке прыгать на нем и царапать его когтями».

Делия знала, что этот материал получил название от имен создателей, семейной пары Рут-Анны и Рэймонда Суонн. Они жили над своей мастерской на Юнион-стрит, а мистер Лэм был их первым и единственным торговым агентом. Все это она узнала от Белль, но все равно при звуках двух этих невнятных, скользких «р» хотелось рассмеяться.

Ей также показалось смешным, что мистер Лэм оказался таким разговорчивым. Еще до того, как они добрались до автострады № 50, Делия узнала про «противоштормовые» окна (точнее, про их звукоизоляционные свойства), про свадебный подарок, который он собирался преподнести Белль (полный набор окон «Ру-Рэй» с установкой), и о его философии торговли.

— Важно помнить, — говорил он, объезжая трактор, — что людям нравится проходить через все стадии процесса. Для каждого рода деятельности нужна определенная последовательность шагов. Например, официантка хочет выписать вам счет еще до того, как вы протягиваете ей свою кредитку. Механик хочет рассказать все о вашем топливном насосе прежде, чем вы предлагаете ему начать его чинить. Поэтому я своих покупателей спрашиваю: «Вы замечаете какие-нибудь недостатки? В комнатах в северной части дома холоднее, чем в южных?» Я-то знаю, что они замечали эти недостатки, я слышу, как скрипят их старые окна. Но если дать людям самим описать симптомы, что в детской по ночам холодно, и ребенку приходится надевать шерстяные пинетки и укутывать ручки, тогда они готовы принять предложение, понимаете? Тогда у меня больше шансов получить заказ.

К несчастью, мистер Лэм был из тех водителей, которым необходимо видеть лицо собеседника. Он буравил Делию своими мутноватыми, глубоко посаженными глазами, морщинистая шея была повернута так, что над воротником образовывалась складка. Делия тем временем неотрывно глядела на дорогу, чтобы ничего не упустить: ряд кипарисов, мимо которых они проезжали, давно заброшенный мотель, почти ушедший в землю, как опустевший курятник, затем полосу окутанного туманом леса, где облака казались запутавшимися в ветвях. Только несколько листьев были тронуты оранжевым, и можно было представить, что все еще лето, все еще прошлое лето, и не было этого годового отсутствия.

— Многие люди не понимают, что продавцы думают о таких вещах, — говорил мистер Лэм. — Но вы поймете, что продавцы очень много об этом думают. Я бы сказал, что это из-за того, что приходится много путешествовать на машине. Белль хотела, чтобы мы поехали куда-нибудь на медовый месяц на машине, но я сказал, что вряд ли смогу уделять ей должное внимание, если буду как обычно вести машину, как если бы я был один наедине со своими мыслями о работе.