«Нет, я не могу», – ответил я.

«Как хочешь, – и Ленский равнодушно захлопнул свой чемоданчик. А напоследок сказал: – Помни: до ее смерти деньги будут лежать в сейфе, а потом – в приют. А пакет я оставляю тебе. Второй экземпляр. Первый будет лежать у моего душеприказчика. Это тебе испытание, Денис. Сам знаешь, за что. Моя последняя шутка в этой жизни, пожалуй, самая удачная». И он уехал. Я же засунул пакет подальше и постарался забыть об этом. Но как забыть? Господи, как же он хотел, чтобы я мучился! И он меня наказал. Ты знаешь, какие у меня были проблемы с деньгами. А ведь так просто было их получить! Стать убийцей…

Малиновский прервался. Похоже, у него в горле пересохло. И он потянулся к стакану, из которого Анна так и не стала пить.

– Все понятно, – очнулась наконец она, – значит, это всетаки случилось изза денег. Ты не выдержал испытания. Ты всетаки стал убийцей.

– Погоди, Аня, не так все было. Дослушай хотя бы… Я не могу никого убить, неужели ты этого еще не поняла? Да, я трус, да, хотел этих денег, но не мог, понимаешь ты? Не мог! Мне было страшно. Это же не просто: взять и убить человека своими руками. А вдруг я допущу какуюто ошибку? Я долго готовился, но так и не решил. Даже порвал с тобой отношения, хотя мне очень хотелось вернуться. Я боялся искушения.

– Денис, Денис, – покачала головой Анна. – Как же так?

– Короче, прошло несколько лет, мы с тобой сошлись, потом разошлись, я занялся своими делами, успокоился и решил, что все кончилось. Я старался не думать об этих деньгах. Да и проблемы мои коекак решались. И вдруг приходит ко мне человек, а в руках у него пакет. Обычный такой пакет, большой, бумажный, запечатан сургучом. Он мне его отдает. Я ничего подобного не ждал, поэтому спросил:

«От кого пакет?»

«От Владимира Ленского, – отвечает мой гость. – Да вы все знаете. Это деньги».

«Деньги? Какие деньги?» – пробормотал я, а в ответ услышал:

«Как же? Ваши честно заработанные двести пятьдесят тысяч долларов. Вчера был убит Панков Иван Семенович, он первый в вашем списке».

И понимаешь, я взял этот пакет. Мой гость тут же исчез, а я вскрыл послание покойного Ленского, там были только деньги. Я пересчитал: ровно двести пятьдесят тысяч долларов.

– И ты взял их? – усмехнулась Анна.

– А ты бы отказалась? Да и кто бы отказался? У меня как раз возникла очередная денежная проблема. Взял, конечно, а сам через влиятельных знакомых стал наводить справки про убийство этого Панкова: как убили, из какого оружия, кто под подозрением, кто ведет дело. Сначала я подумал, что твоего бывшего мужа из ревности убил этот Ромео, мой тезка, и позвонил ему. Мы поговорили, я предложил ему сто тысяч долларов за следующих двух, мол, все равно делото начато. Пока все думают, что это убийство из ревности, а если будут еще жертвы, то можно списать на маньяка. Даже пообещал в случае чего защищать его в суде, а он, дурак, отказался. Кстати, странный был мальчик: с одной стороны, рыцарь в белых доспехах, а с другой – кругом подлец. Справкито я навел про него на всякий случай. И про жену узнал, и про девочку. Я хотел его прижать как следует. Уж очень все хорошо и правильно сходилось. А когда он отказался наотрез, я позвонил его жене. И позвал ее в Москву. Хотел его наказать. И вдруг приносит мне тот же человек еще один пакет, а в нем опять двести пятьдесят тысяч долларов. Я сделал вид, что прекрасно все понимаю, и спросил:

«Все нормально?»

«Да, – говорит он, – хороший выстрел, лучше, чем с Панковым».

Тут я понял, что этот человек имеет связи в полиции. Но он всерьез думает, что это я их убиваю! И даже за тебя не беспокоится. Ведь я был в курсе, что тебя подозревают! Думаю, что и он тоже. Но видимо, на этот счет Ленский никаких инструкций не оставлял. Конечно, я подумал, что Ромео сдался. Что это он убил Юсупова. И только потом понял, что он просто тебя ревновал, следил за тобой и случайно увидел того, кто на самом деле стрелял. А потом, так же как и я, долго не мог решить: что с этим делать? Да, Анна, я всетаки решил выяснить, кто делает мою работу. И стоит ли мне рассчитывать еще на пятьсот тысяч. Может, всегонавсего надо подождать, пока он сам все сделает? И я позавчера поехал на дачу к Юсуповой, она ведь была следующей в списке. Я только не мог понять, откуда у негото этот список? Но я вовсе не прятался, меня видели и сторож, и сосед. А он действовал очень осторожно. Приехал уже под вечер на автобусе и все позицию выбирал. Я спрятал машину в кустах и его засек. Не знал только одного: когда? И тут решил, что пора засветиться. Почему не сыграть в настоящего убийцу? Для того человека, который платит мне деньги. Вдруг он чтото заподозрит? Я знал, что повесить на меня это дело все равно невозможно. На вечер убийства Панкова и Юсупова у меня было железное алиби. Ну, ты догадываешься… Эту ночь я провел в машине возле дачи Светланы Юсуповой. Ты будешь смеяться…

Нет, Анне было не до смеха, потому что она начала догадываться. И теперь ей больше всего хотелось крикнуть: «Замолчи!» Но Малиновский продолжал:

– Я знал, что это должно случиться на днях. Она в любой момент могла уехать в Израиль. Ему надо было поторопиться. Днем должны приехать покупатели с деньгами. Не понимаю только, почему он в тот вечер не стал стрелять, почему уехал? Но следующим утром… Сначала приехал он, едва рассвело. Разместился в кустах, на той позиции, которую заранее выбрал для выстрела. Он очень точный и аккуратный, к тому же осторожный. Когда приехала ты, я понял, что дома все твои разговоры прослушиваются. Зачемто ему хотелось, чтобы ты видела, как умирают твои враги. Вы с Юсуповой недолго разговаривали, потом вышли на крыльцо, и она выстрелила из ружья. Он тоже выстрелил и махнул через забор на соседний участок. А я понял, что торопиться некуда, тело найдут не сразу, понял также, что еще двести пятьдесят тысяч уже у меня в кармане. Но теперь я мучаюсь той же мыслью, что и мой покойный тезка: говорить тебе или нет.

– О чем? – шепотом спросила Анна.

– Кто стрелял. Я ведь могу тебя заставить делать все, что мне угодно, – грустно усмехнулся Малиновский. – Ты и замуж за меня пойдешь, и завещание на все свое имущество напишешь. Тут дело семейное.

– Да я больше видеть тебя не хочу!

– Да? А как же твой сыночек?

– Сашка?

– Ну да. Ведь это он их всех убил.

– Сашка убил родного отца?!

– Ну, в Панковато он два раза стрелял, сначала рука дрогнула. А остальных уложил с первого выстрела, а как убил Юсупову, я и сам видел. Он же мастер спорта по стрельбе.

– Кандидат в мастера, – машинально поправила его Анна.

– Это что, существенно меняет дело? Анна, ты давно уже все поняла. Открой глаза, скажи наконец себе правду, которую только ты одна в семье не знаешь. Даже твой полоумный художник…

– Замолчи!

– Ято замолчу. Но это ничего не изменит. Давайка, милая, с тобой договоримся похорошему. Покойный Ленский был прав: я давно понял, что ты единственная женщина, которая мне нужна. И я тебя наконец получил. Попроси меня как следует: вдруг я придумаю, что можно сделать? Только хорошенько попроси.