– Тогда давай все отменим.

– Да нет, нельзя. Генри ведь сказал, что нужно заняться этим немедленно.

Чичи и Тони вышли из такси у дома номер 537 на Пятой авеню. Подъезд казался утопленным между роскошными парадными двух больших магазинов.

– Нелегко найти, – прокомментировал Тони, входя в двери следом за Чичи.

– Никакой огласки, – сказала Чичи, входя в лифт. – Третий этаж.

Тони нажал на кнопку.

Выйдя из лифта, они ступили на отполированный венецианский пол. Перед ними была солидная дверь орехового дерева с латунной табличкой «Самсонз, Пятая авеню». За дверью их немедленно встретили и провели в приемную, обставленную в мрачноватых серых, коричневых и лиловых тонах.

– Совсем как в том банке, где мы брали ипотеку, – прошептала Чичи.

После недолгого ожидания их провели в кабинет. Тони и Чичи уселись за большим отполированным столом вишневого дерева. Стулья были из того же материала. На столе лежали две толстые книги, а на обшитых деревянными панелями стенах висели картины со сценами охоты в колониальной Виргинии.

К ним присоединился пожилой усатый мужчина с коротко подстриженными седыми волосами, в белом халате и с галстуком-бабочкой.

– Я Сай Уормфлэш, ваш консультант по вопросам волос. Чем могу служить?

– Все очень просто, Сай, – сказал Тони. – У меня редеют волосы, и мне требуется накладка.

Сай поднялся на ноги.

– Вы позволите взглянуть?

– Конечно.

Уормфлэш пристально изучил волосы и кожу головы Тони, уделяя особое внимание залысинам, поредевшим участкам и ранней седине, затем отошел на пару шагов, чтобы оценить пропорции головы. Он достал несколько карточек и сделал на них кое-какие заметки. Затем снова сел и повернулся лицом к клиенту.

– Итак, вот что вас ожидает, мистер Арма. К пятидесяти двум сформируется лобная лысина. В свою очередь, лысина на макушке быстро расползется, и уже к сорока годам в верхней части головы ничего не останется. Сколько вам лет?

– Тридцать три.

– Тогда поправка: макушка обнажится уже к тридцати восьми.

– Как все происходит, сэр? – спросила Чичи.

– Выбираем прическу. Вашему мужу я бы порекомендовал косой пробор и легкую курчавость, тогда это хорошо впишется в кудри на затылке. Я хорошо умею имитировать волосы клиентов. У вашего мужа они тонкие, но густые. Дальше выбираем сетку. Я измеряю голову. Изготавливаю модель головы. Вам когда-нибудь делали шляпу на заказ?

– Да.

– Вот здесь нечто похожее. Со временем вы стареете, седеете, в конце концов волосы станут совсем белыми – ну да, это ведь накладка, – но у нас хранятся размеры вашей головы, они-то никогда не меняются. Я закупаю натуральные волосы отличного качества в Греции и Италии. В последнее время мне нравятся польские волосы, но они обычно жесткие и прямые – по крайней мере, то, что мне предлагали. А я предпочитаю работать с волосами в их естественном состоянии.

– А как надевают накладку?

– При помощи клея. Если вы способны наклеить в альбом свою фотографию, то для вас не составит труда надеть на голову накладку. И вообще не волнуйтесь об этом. Если бы вы знали, сколько звезд Голливуда здесь побывало, вы бы просто упали. Как я часто говорю, это всего лишь волосы, но, если уж это всего лишь волосы, почему бы не изготовить лучшие из волос для лучшего из результатов? Вы хотите хорошо выглядеть, я хочу хорошо выглядеть, кто нас осудит? Ну, разве я не прав?

Чичи задернула шторы в номере 903 отеля «Вальдорф-Астория». Она уже приняла ванну, накрасила губы и тщательно расчесала волосы. Мягкий гостиничный банный халат ласкал ее кожу.

Развязав пояс и сбросив халат на пол, она изучила в зеркале свое тело. Талия, увы, немного раздалась после рождения близнецов, но в целом фигура вполне недурная, а ноги и вовсе в полном порядке.

Она надела обновку – ночную сорочку из кремового шифона и пеньюар того же цвета. Чичи хотела выглядеть соблазнительной, чтобы привлечь внимание Тони. Ожидая его прибытия, она прибрала в комнате, повесила в гардероб его одежду. Договор с «Самсонз» на накладку она положила в свою сумочку.

В номер ворвался Тони.

– Получилось, Чич, получилось! – Он приподнял ее и закружил. – Мне дали роль. Я там еще и петь буду. Причем они сказали, что если студии понравится, они вставят и вторую песню.

– Милый, это чудесно!

– Съемки начинаются через неделю.

– Но ведь девочки только-только пошли в школу.

– Так переведем их в другую.

– Ты так думаешь? – спросила Чичи.

– А почему бы и нет? Тебе ведь очень понравилась Калифорния.

– Действительно. И знаешь что? Мы хотим быть там, где будешь ты. И это намного лучше, чем бесконечные гастроли. Ты сможешь записывать пластинки, время от времени выступать. Не станем больше жить на чемоданах.

Тони только теперь, казалось, заметил пеньюар Чичи.

– Ты ждешь гостей?

– Ты поспел прежде Уильяма Холдена.

– Экий я везучий. – Тони ее поцеловал. – А что, тебе нравится Уильям Холден?

– Да я просто пытаюсь вызвать твою ревность.

– Почему это?

– Чтобы ты меня лучше помнил.

– Я бы ни за что не смог тебя забыть.

– Вот тогда и начинаются проблемы, Савви, – сказала Чичи, целуя его. – Когда ты меня забываешь.

– Напомни-ка мне, что мы вообще здесь делаем?

– Просто перемена обстановки.

– Но у нас ведь есть своя квартира. Господи, да мы можем дойти туда пешком.

Чичи огорчилась – муж портил все волшебство. Она так тщательно запланировала этот маленький отпуск, а он обдает ее холодом. Наконец она сдалась.

– Номер был бесплатный, Савви.

– Я постоянно в гостиничных номерах.

– Но я-то нет.

Тони посмотрел на жену и понял, что она давно нуждалась в перемене.

– Иди сюда. – Он обнял ее. – Прости меня. Иногда я такой недогадливый.

Он наклонился и выключил ночник. Чичи расстегнула его рубашку. Их губы встретились, и они улыбнулись друг другу сквозь поцелуй.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – сказал Тони.

– Что каждый раз, когда мы целуемся, мы начинаем все сначала?

– Каждый поцелуй – это шанс снова влюбиться.

– Мне нравится, как это звучит. Как строчка из песни.

– Утром запишешь. Сейчас мы заняты.

Тони взял жену на руки и уложил ее на кровать. Звезды над Нью-Йорком пробивались сквозь синюю ночь, мерцая как жемчужины, а Тони и Чичи начали все сначала.