— Тебе не нравятся мои ботинки? — наигранно возмутился.

Да, влияние Джоре налицо, даже шуточки в его духе проявились. Отпускать их просто так нельзя, надо ломать, иначе эти шакалы, поджав хвосты, сейчас сбегут, а потом устроят темную. Надо делать так, чтобы сама мысль о таком исходе событий вызывала оторопь и подспудное желание обгадиться от собственной смелости.

Поэтому я вперил тяжелый, как надеялся взгляд, в бандита.

— Не, не, ты не все правильно понял. Сапоги хорошие, спору нет. Но мне, как-то, и в своих удобно, — начал торопливо оправдываться тот.

— Вы? — обвел я оружием остальных участников действа.

— Мы с ним согласны. Он всё верно сказал…

И бабы закивали.

— Теперь взяли лопаты! Этого раздеть, трофеи все сложить вот сюда, — указал место. Не выпуская из поля зрения разбойников, подобрал кристалл. Старался делать все медленно, неторопливо. Будто для меня, что людей убивать, что кур резать. А самого уже практически трясло. Если бы не «Самообладание+», била бы уже крупная дрожь.

«Держись, сучара! Только держись!» — про себя. Шайке, метнувшейся к лидеру, и торопливо освобождающей его от одежды, заявил: — Пора выполнять вашу заповедь.

— Это какую? — недоуменно посмотрел Сойер.

— Кто сдох, того закапывают. Вы, бл…леди куда? — девицы боком-боком хотели скрыться с глаз, а там огородами, огородами… — Цирк решили посмотреть? Так билеты нужно отрабатывать. Поэтому тоже в помощь! И кто сквозанет, дальше фургонов все равно не убежит. Там достану, и медленно-медленно башку отрежу. Глядя в глаза. — сам недоумевал от последней фразы. Это-то тут при чем? Какая разница, куда я смотреть буду? — А может сейчас начать?

Продавил.

— Голову не трогать! — веско заявил.

Надо было создавать имидж бледной отморози, у которой на висках иней от лютой стужи в голове. И для этого самые подходящие условия, все создал. Своими руками. Остались незначительные штрихи. Но не облеваться бы… Ком у горла, который я незаметно сглатывал, повторяя про себя общеизвестную истину — мертвым все равно.

Срубил с ближайшего куста длинную прямую ветку, очистил. И неторопливо заострил с двух сторон. Когда я закончил, то обнаружил, что тело без головы осталось в одних трусах. Одежда была аккуратно сложена чуть поодаль, а сверху водружен рюкзак и нож покойника.

Ударники труда с опаской поглядывали на меня, торопливо выбрасывая землю из ямы. Заглянул. Однако… Могут ведь, когда захотят. За пять-десять минут углубились минимум на полметра. Их бы энергию да в мирное русло.

Ладно, хватит. Приказал закапывать труп. Сам поднял голову за ухо (стрижка под расческу не предполагала иного), водрузил шеей на заостренный конец. Зеки и девки кидали в мою сторону уже по-настоящему дикие взгляды. Но скорость работы возросла. Когда уголовники насыпали небольшой холм, свой страшный трофей я водрузил в изголовье.

Картинно перекрестился:

— И пусть Господь наш отделит овец от козлищ! — мерно произнес строку, услышанную в каком-то фильме. Помолчал, и обернулся к шумно сглатывающему Сойеру, замершему с МПЛ в руках, да и у остальной компании вид был бледный и… трезвый. — Красиво?

— Нее… — но поймав мой неодобрительный взгляд, залепетал, поправляясь и часто-часто кивая: — То есть… да… да, да, да… Очень, очень красиво! — и чуть сдвинулся в сторону, готовый сорваться с места.

— Рад, что ты смог это осознать, а то не каждый день встретишь ценителя настоящего искусства, — постарался сказать как можно более добрым голосом, вроде получилось, не дрогнул, хотя трясло меня внутри… Колотило. Еще чуть-чуть и… — Хочешь так же?

— Не, не… я пока обойдусь… — в жесте «сдаюсь», выставил тот перед собой руки, забыв о лопате.

— А зря, зря. Ну ладно, хозяин-барин, как говорится, — с явным сожалением покачал головой, всем видом показывая, что тот упускает самый лучший шанс в жизни, — Оформили бы в лучшем виде. Ладно тогда, все свободны! И не отсвечивайте тут! Увижу — закопают.

Если приближались ко мне они вальяжно, эдакие тигры бенгальские, мля, то сейчас больше всего напоминали шакалов, удиравших поджав хвосты и нервно оглядываясь.

Что я наделал?

Убил человека! Мало этого, я еще и глумился над телом покойного! И метрономом в голове вместе с ударами пульса: «Я. Убил. Человека. Я. Убил…». Первого в жизни. И точно не последнего, усмехнулся внутренний циник.

Зато теперь, кроме как исподтишка в спину, этих деятелей можно было не опасаться. Да, первый день на Нинее, а слава отморозка и больного на всю башку, мне гарантирована. Девки в любом случае будут языками чесать, может, и у остальных отобьют охоту ко мне лезть.

Когда банда скрылась из поля видимости, я, наконец, позволил себе дать чуть волю эмоциям. Бессильно опустился на камень рядом с окровавленной одеждой. С трудом выудил пачку Кента из подсумка. Первую сигарету сломал трясущимися пальцами, кончиком второй долго ловил огонек зажигалки. От употребления коньяка сдерживало только то, что боялся возможной реакции на магические лекарства. А ну как вырубит?

Вколол живительной химии.

Чуть успокоился.

Пришли нормальные мысли: бандит меня бы убил, не задумываясь. Ради сапог, ради поддержания своего авторитета, провокация лишь ускорила развязку, которая должна была пройти по их сценарию. Его-то я им и поломал. Что же до головы… Переборщил. Бывает. Удовольствия от своих действий точно не испытывал. Все сделал правильно. Да! Пра-виль-но!

Пусть боятся, суки!

После минуты самовнушения, вроде бы совесть перестала грызть душу отличными белоснежными зубами, которые были плодом современных профессиональных дантистов. Цивилизация, мать ее так!

И все равно кошки на душе скребли. Нет-нет да выпускали острые коготки, запуская их под кожу. Потому что ничего еще не закончилось. Даже не начиналось. Четвертый фургон явственно свидетельствовал, что на нем привезли кого-то.

И что тянут, твари?

Джоре ведь мне явно намекнул на то, чтобы я держал под рукой оружие, заточенное против некротических сущностей. Я так и делал.

Успел поймать окуня килограмм на семь. Выкопал и вымыл двухпудовый корень. Собирался