– Ой! – крикнул Джеймс, когда я прижалась к нему холодными ногами.

– Зато ты ни капли не похож на льдинку. Как я и ожидала, ничего похожего на сардины в корзине не было. С большим удовольствием мы стали уплетать бутерброды с лососем. Потом я решила покормить Джеймса виноградом.

– Как тебе пришла в голову идея купить этот домик?

– Когда я был ребенком, меня сюда привозили на каникулы. Потом я собирался купить дом в Лондоне, но получил в наследство дядин особняк. Поэтому решил приобрести этот коттедж. Это мое тайное убежище.

– Если ты не привозишь сюда женщин, то зачем он тебе? Чтобы прятаться от них?

– Ну, может, пару раз он пригодился мне именно для этой цели, – рассмеялся он. – Но мне нравится бывать здесь одному: когда я здесь, забываю о работе. Свежий морской воздух творит чудеса.

– Мне так приятно, что ты пригласил меня.

– А мне приятно, что ты согласилась.

Мы откинулись на подушки и прижались друг к другу. Он обнял меня и сказал:

– Кэрон, ты сводишь меня с ума. Каждый раз, когда мне начинает казаться, что теперь-то я точно знаю, что ты за человек, тебе удается опять удивить меня. Например, мне сказали, что ты прекрасно разбираешься в бухгалтерии. Но потом ты поражаешь меня, обнаруживая прекрасный вкус и художественный талант! Есть что-нибудь, чего ты не умеешь делать?

Я подвинулась еще ближе и поцеловала его.

– Ну, во-первых, я не могу поцеловать себя в щеку. Кроме того, мне нужно, чтобы меня постоянно обнимали и говорили, какая я хорошая. Мне этого так не хватало!

– И как долго? Неделю или все-таки больше?

– Ну и вопрос! Нет, куда больше недели, если тебя это так интересует. И после сегодняшнего вечера я стала понимать, что на самом деле существует нечто, чего мне недоставало всю жизнь.

Мы опять занялись любовью: нежно и не спеша. А потом заснули. Но ночью я что-то почувствовала и проснулась. Оказалось, Джеймс перевернулся с одного бока на другой. Я устроилась поближе к нему и опять задремала. Он в сто раз лучше любого калорифера!

Когда я проснулась и открыла глаза, то увидела Джеймса, держащего в руках поднос с завтраком.

Нам пришлось укутаться в одеяло и до подбородка подтянуть простыни, чтобы было не так холодно.

– Я развел огонь в камине, Кэрон. Но, должно быть, нам лучше оставаться в постели, пока в доме не станет тепло. Или можно залезть в ванну. Горячей воды полно.

– Это похоже на сказку! Наверное, когда ты встал и открыл дверь, там были сосульки. Ммм… Какой вкусный омлет.

Джеймс предложил выйти на утреннюю пробежку, но я быстро ответила, что предпочла бы принять ванну. Когда он вернулся, я уже наслаждалась горячей водой, лежа в пенных облаках. Ванна была такой маленькой, что из нее высовывались мои коленки.

– Иди ко мне, Джеймс. Вода такая теплая. – Я подула на пену. – Ну же, в чем дело? Или ты думаешь, что мы здесь вдвоем не поместимся?

Он снял свой спортивный костюм с прямо-таки неприличной скоростью.

– Да, я в этом вовсе не уверен. И я совсем не привык преодолевать трудности.

Вскоре и вода, и пузырьки оказались на полу. Язык флирта может быть изысканным и витиеватым, но если бы кому-нибудь пришло в голову составить лингвоинтимоведческий словарь, он бы никого не поразил своей толщиной: «Ммм… А… О! О! О! О! О!»

Когда мы вышли из ванной, я решила надеть свою новую кашемировую кофточку темно-вишневого цвета. Пока я просовывала в ворот голову, подошел Джеймс и расстегнул мне лифчик.

– Эй! Ты что делаешь?

– Я думал, что ты продемонстрируешь мне, как он будет смотреться поверх свитера, – сказал он, высоко поднимая лифчик в воздух.

Интересная идея. В общем, получилось забавно, так что мы развеселились.

– Ты выглядишь, то есть это выглядит довольно потешно.

– Помоги мне его снять, пожалуйста. Я едва дышу.

– С удовольствием. Неужели ты думаешь, что я принимаю тебя за манекен, которому не требуется дышать?

– Надеюсь, что нет! Кстати, когда мы украшали витрины, мы использовали лифчики на два размера больше.

Джеймс начал меня щекотать, поэтому мне пришлось добавить, что следующий раз, если он не прекратит, на витринах будет представлена мода для мужчин.

Мы обнялись и долго стояли так.

– Скажи, тебе не страшно? – спросила я.

– В каком смысле?

Я погладила его подбородок:

– То, что между нами происходит. Эта страсть, секс… Нам хорошо вместе. Но не слишком ли хорошо? По сравнению с этим все остальное кажется пресным. И к чему мы придем? Будет невыносимо жаль, если в дальнейшем нас поглотит рутина.

Он приподнял мое лицо за подбородок и заглянул в глаза:

– Разве сильная страсть не делает жизнь прекраснее? Если ты влюблен, то чувствуешь себя более удачливым и в других областях, будь то новые начинания, карьера и тому подобное.

– А тебе не кажется, что если мы решим, будто у нас и так жизнь – полная чаша, то не захотим тратить время на что-то другое?

– А я-то думал, мы будем говорить не о каких-то чашках, а о целых галлонах, – засмеялся Джеймс. – Нет, я с тобой не согласен. Чем больше прикладываешь усилий, тем большего успеха добиваешься.

Вторая ночь и день, которые мы провели вместе, были похожи на сказку. Мы гуляли по пляжу и совершили вылазку в деревню, которая находилась неподалеку. То есть это Джеймс считал, что она находится неподалеку, а мне представлялось, что нам пришлось пересечь все графство Девоншир.

Мы зашли в гости к соседке, и мой возлюбленный представил меня ей. Затем наскоро приготовили ланч (то есть доели то, что оставалось в корзине) и поужинали в ресторане. Готовили там замечательно. Туда и обратно шли пешком. Уже стемнело, и слышался только шум моря и шелест листьев в живых изгородях. Мы громко смеялись, поддразнивая друг друга и беседуя о привидениях. Джеймс, как и большинство образованных людей, утверждал, что не верит в их существование. Я согласилась с ним, но заметила, что буду готова признать свою неправоту, если хоть одно из них появится в ногах моей кровати. Ночью мы опять занялись любовью. Все прошло просто прекрасно и привело нас к мысли, что тренировки нам в принципе не нужны, но все-таки мы будем их продолжать.

– Забудь о чашах и галлонах, друг мой, тут речь скорее должна идти о бассейнах, – сказала я.

Но в воскресенье утром стали сгущаться тучи. Погода испортилась, и наше настроение вместе с ней. Это же не может продолжаться вечно, думала я. Подобная мысль приводила меня в ужас, так как теперь-то я знала, что теряю! А Джеймс был каким-то встревоженным, наверное, беспокоился о работе. Он убеждал, что все прекрасно, и я надеялась, что его хмурость вызвана переживаниями в связи с выводом компании из кризиса, а не недовольством мной – об этом даже страшно было думать.