— Спасибо, сэр.

— Возвращайтесь на свой корабль, — приказал Лладроу.

— До свидания, сэр.

Донал отдал честь и вышел. У него за спиной Лладроу нахмурился: прежде чем заняться другими делами, ему нужно было хорошенько обдумать их разговор.

Космические сражения, размышлял Донал, ведутся лишь с взаимного согласия. Это был как раз один из тех принципов, которые вызывали у него сомнения и которые он твердо решил опровергнуть при первой же возможности. Однако сейчас, стоя перед экраном Всевидящего Ока и наблюдая за вражескими кораблями, он вынужден был признать, что в данном случае это правда. По крайней мере в том смысле, что ты атакуешь вражескую позицию, а противник, как ты точно знаешь, будет ее защищать.

Но что, если он все-таки не станет обороняться? Что, если он поступит совершенно неожиданным образом…

— Контакт через шестьдесят секунд. Контакт через шестьдесят секунд, — объявил громкоговоритель над его головой.

— Всем пристегнуться, — спокойно сказал Андресен в микрофон. Он сел в «зубоврачебное кресло», его помощники расположились справа и слева от него. За ситуацией он наблюдал не по изображениям, как Донал, а по показаниям приборов, и потому его представление о ней было более полным. Неуклюжий в боевом скафандре, Донал медленно опустился в точно такое же кресло перед Оком и пристегнулся. В случае если корабль развалится на части, он останется в нем так долго, насколько это будет возможно. Если повезет, он сможет добраться до спасательного корабля на орбите Ориенте через сорок или пятьдесят часов — разумеется, если ничто не помешает.

В эти последние несколько секунд Донал огляделся по сторонам, найдя несколько удивительным тот факт, что этот светлый и тихий зал очень скоро окажется на переднем крае смертельной битвы и под угрозой вполне возможного уничтожения. Потом времени на размышления уже не осталось. Установился контакт с противником, и следовало вести наблюдения за происходящим.

Был отдан приказ всячески изводить противника, но не сближаться с ним. Потери оценивались как двадцать процентов для противника и пять процентов для обороняющихся сил. Однако эти цифры невольно вводили в заблуждение. Для человека, участвующего в сражении, двадцать — ли даже пять — процентов потерь не означают, что он будет выведен из строя на двадцать или пять процентов. Не означает это также, что один человек из пяти или один из двадцати окажется в числе жертв. Это один корабль из пяти или один корабль из двадцати — и все живое на его борту, поскольку в космосе стопроцентные потери означают девяносто восемь процентов погибших.

Всего имелось три линии обороны. Первая состояла из легких кораблей, которые должны были задержать приближающиеся корабли противника, чтобы более тяжелые корабли могли бы попытаться уравнять скорость и применить тяжелые орудия. Далее располагались большие корабли на своих нынешних орбитах. Наконец, третья линия также небольших кораблей предназначалась для борьбы с личным составом противника, поскольку атакующие сбрасывали десантников в скафандрах. Корабль Донала, класса 4И, находился в первой линии.

Не было никакого предупреждения. И даже самого полномасштабного сражения. В последнюю секунду перед контактом орудия корабля открыли огонь. Затем…

Все кончилось.

Донал заморгал и открыл глаза, пытаясь понять, что произошло. Он так и не смог этого сделать. Помещение, в котором он лежал, пристегнутый к креслу, было расколото пополам, словно гигантским топором. Где-то над головой ярко горела красная лампа, сигнализируя о том, что в зале управления нет воздуха. Всевидящее Око слегка перекосилось, но продолжало работать. Сквозь стекло шлема Донал мог видеть уменьшающиеся в размерах огоньки: противник уходил в сторону Ориенте. Он с трудом выпрямился в кресле и повернул голову в сторону панели управления.

Двое были явно мертвы — Андресен и второй помощник. Судя по судорожным движениям Коа Бенн, ее тяжело ранили. И никто ничем не мог ей помочь, поскольку все они были пленниками своих скафандров.

Тренированное тело Донала начало действовать прежде, чем он сам успел что-либо сообразить. Донал отстегнул ремни, привязывавшие его к креслу. Пошатываясь, пересек зал, отодвинул в сторону голову Андресена и нажал кнопку связи.

— К4И один-двадцать один, — сказал он. — К4И один-двадцать один… — Он продолжал повторять эти кабалистические цифры, пока экран перед ним не осветился и на нем не появилось лицо в шлеме, столь же бледное, как и лицо мертвеца в кресле позади Донала.

— KJI, — произнес человек, — A-двадцать три? — Это означало: «Вы можете управлять кораблем?»

Донал бросил взгляд на панель. Каким-то чудом она оказалась почти цела. Все приборы работали.

— A-двадцать девять, — утвердительно ответил он.

— М-сорок, — отозвался человек, и экран погас.

Донал отпустил кнопку. М-сорок означало: «Действуйте в соответствии с приказом».

Действовать в соответствии с приказом для К4И-121, корабля, на котором находился Донал, означало — приблизиться к Ориенте и уничтожить как можно больше десантников. Донал занялся не слишком приятным делом — начал извлекать мертвых и умирающих из их кресел.

Коа, как он отметил, отстегивая ремни, казалось, была без сознания. У нее не было переломов, но, похоже, ее только придавило или сильно ударило в бок то, что убило остальных. Ее скафандр не был поврежден. Донал решил, что она вполне сможет выжить.

Усевшись в кресло капитана, он вызвал орудийные посты.

— Доложите обстановку, — приказал он.

Ответил первый орудийный пост и посты с пятого по восьмой.

— Мы направляемся в сторону планеты, — объявил Донал. — Всем временно покинуть орудийные посты и сформировать рабочую команду с целью загерметизировать и заполнить воздухом корабль. Тем, кто не оказался отрезанным, собраться в кают-компании. Старшему по должности из оставшихся в живых членов экипажа взять руководство на себя.

Последовала небольшая пауза.

— Орудийный техник Ордовия, — произнес затем чей-то голос. — Похоже, я старший из оставшихся в живых, сэр. Это капитан?

— Офицер связи Грэйм, исполняющий обязанности капитана. Остальные офицеры погибли. Как старший по званию, я взял командование на себя. Исполняйте приказ.

— Есть, сэр.

Донал начал вспоминать, чему его учили. Он развернул корабль в сторону Ориенте и проверил все приборы. Вскоре красная лампа над головой внезапно погасла и послышался медленный, шипящий звук — сначала слабый, затем быстро нарастающий, переходящий в вой. Скафандр его слегка обмяк.

Несколько секунд спустя кто-то похлопал его по плечу. Он обернулся и увидел светловолосого человека с откинутым назад шлемом.

— Корабль загерметизирован, сэр, — сказал он, — Я Ордовия.

Донал отстегнул шлем и откинул его назад, с удовольствием вдыхая наружный воздух.