– И вечно ты, папочка, некстати высказываешься… то есть это тетя… ну да ладно. Чтобы внести ясность, тоже официально заявляю: да, я хочу выйти за Томека замуж, вовсе не отпираюсь, только надо было нам все сначала самим обсудить, ведь существует то самое завещание бабушки… Ну как можно о нем говорить при всех? В нем такие обидные оговорки.

– He-при всех, а только при близких родственниках, – важно поправила племянницу Марина.

– Не смущайся! – подбодрил Агнешку Томаш. – Оскорбления от твоей бабки я запросто вынесу и не пикну!

– Что же там такого понаписала Юстина в своем завещании? – наморщив лоб, поинтересовалась Амелия. – Что-то я ничего не могу припомнить.

Зато пани Идалия прекрасно помнила и пришла на помощь дочери.

– Ей нельзя выходить замуж без интерцизы. И маме прабабка Матильда тоже запретила. Никакими неприятностями нарушение запрета Агнешке не грозит, но не выполнить его нельзя. Вам и в самом деле это кажется обидным? Насколько мне известно, когда-то это было распространенным явлением и никто не чувствовал себя оскорбленным.

– А ты чувствуешь себя оскорбленным? – обратилась к Томашу Амелия.

Томаш чувствовал себя малость сбитым с толку, хотя само понятие "интерциза" ему, как юристу, было прекрасно известно.

– Нисколько! – искренне заявил он. – У меня за душой ни гроша, так можно сразу подписывать хоть десять интерциз. И Агнешку я грабить не собираюсь, с готовностью подпишу что угодно, я и не рассчитывал ни на что. Теперь уже знаю, Агнешка имеет возможность получить старое поместье. И как юрист могу посоветовать: для того чтобы интерциза имела смысл, сначала надо полностью оформить переход его в собственность Агнешки, чтобы нотариально подтверждалось ее имущественное положение, иначе потом может подпортить дело закон о совместном использовании имущества супругами…

Пани Идалия похвалила будущего зятя:

– Очень верное замечание. И раз ты не возражаешь…

– …и согласен считаться с капризами наших прабабок, – подхватила Амелия.

– …так будем последовательными. Пусть хотя бы один из вас что-то имеет за душой. А дату свадьбы вы решите сами, разумеется учитывая все эти обстоятельства, – закончила пани Идалия.

Агнешка уже ничего не говорила, сидела молча, млея от счастья. Получилось как-то неожиданно, но разом кончились ее сомнения. Нет, в том, что хотела бы выйти за Томаша, сомнений не было, а теперь и все неясности прояснились. Жить им есть где, вон какая квартира, учеба не пострадает, с ребенком подождут три года до получения диплома. Немного отравляло радость сознание, что на Томаша оказали давление, сам по себе он вряд ли бы так сразу заговорил о женитьбе. Однако, в конце концов, если бы не желал жениться, сумел бы отвертеться от дурацкой помолвки, уж ума и сообразительности ему не занимать. Значит, хотел, ну папочка немного поднажал, так оно и к лучшему. Когда они останутся наедине – даже не верится, что уже почти легально! – все друг дружке объяснят и последние шероховатости сгладятся. И про интерцизу она все расскажет, чтобы совсем понял.

Подумав об интерцизе, Агнешка вспомнила о завещании Матильды, о трех ключах, которые вместе с Матильдиной инструкцией лежали в ящике письменного стола. Агнешка еще не решила, пойдет она в библиотеку одна или с Томашем. И вообще, столько проблем! Все эти западни и проваливающиеся ступеньки, захлопывающиеся сами собой люки и двери – боже, как страшно и интересно! И как хорошо, когда у человека такие проблемы!

Томаш как-то удивительно быстро освоился с ролью официального жениха и принял активное участие в общем разговоре. Его не сбивали с толку ни сочувствующий взгляд Михалека, ни призрак сверкающего кольца с брильянтом. И он тоже считал – хорошо, что все так получилось, может, он и выглядел нелепо, ну да пережить можно, главное – Агнешка согласилась, и теперь отпали все сомнения. Какая девушка! Как она просто и открыто при всех заявила – да, желает его в мужья, и все тут, без всяких недомолвок и прочих женских штучек! Томаш не любил двусмысленных положений.

Все разошлись, жених с невестой остались одни, и никого это не шокировало, даже суровая Феля считала в порядке вещей. Они не сразу кинулись обниматься.

– Мне кажется, я должна перед тобой извиниться, – нерешительно начала Агнешка.

Томаш энергично пресек ее извинения:

– Еще чего! Неужели не видела, как хожу вокруг тебя кругами и лишь выжидаю подходящего момента? Пошли, Господи, здоровье твоему отцу, да и тетке тоже, очень мне помогли.

– Так почему же сам не сказал?

– Потому что боялся! Не знал, как ты к этому отнесешься, и не хотел оказаться в глупом положении.

Агнешка искренне удивилась.

– Неужели по мне не видно, как я к тебе отношусь? То мне казалось – любишь меня, то нет. Силой же тянуть к алтарю – последнее дело. Я столько начиталась исторических мемуаров, что во мне крепко-накрепко закодировалось убеждение – если уж кого и тащить силой к алтарю, так девушку.

– А не лучше обоим добровольно идти к этому самому алтарю? Как считаешь? Ну что вздрогнула? Я же не говорю – завтра пойдем, сначала покончи со своими блендовскими проблемами, я же вижу, они не дают тебе покоя. Ключи у тебя есть, теперь поступай как знаешь.

– Вот именно! – воскликнула Агнешка, мгновенно принимая решение. – Ведь ты поедешь со мной? В крайнем случае, если мне придется пережить разочарование, в самый тяжелый для меня момент повернешься спиной, чтобы я могла вволю поскрежетать зубами. Договорились? А если подо мной что обрушится или какая дверь захлопнется…

– Ты о чем? Что там должно обрушиться?

С быстротой молнии в голове у Агнешки пронеслась мысль – Томаш на ней женится безо всяких Матильдиных сокровищ. А если сокровища все же обнаружатся, тем более женится, какой нормальный мужик бросит невесту только потому, что она вдруг разбогатела? Разве что ненормальный. Тогда лучше это выяснить до свадьбы.

– Сейчас все тебе покажу, – вставая со стула, произнесла она. – Сам прочтешь прабабкины инструкции.

Хотя Томаш был специалистом в области гуманитарных дисциплин, как в каждом мужчине, в нем сработала техническая смекалка, он сразу уловил главную опасность и первым делом посоветовал сделать дубликаты ключей. Поедут вместе, и, если один из них окажется внутри дома в западне, второй, оставшийся снаружи, сумеет проникнуть внутрь и прийти на помощь. А иначе Агнешка лишь через его труп отправится в Блендово!

Поскольку сделать ключи несложно, займет в мастерской часа два, Агнешка не стала возражать. И вообще между женихом и невестой воцарилось полное взаимопонимание.

* * *

Стоя плечом к плечу перед нужным шкафом, оба пытались скрыть волнение. В Блендово они поехали открыто, на законном основании, имели право войти в дом, никто не следил за ними. Явились средь бела дня, не было необходимости прокрадываться ночью, тайком, ходить на цыпочках, изредка включая потайной фонарик и прислушиваясь, не идет ли кто.