— И снова вы правы: да, это было простое воспроизведение той партии Морфи… Это всего лишь пробная игра, чтобы убедить наших клиентов в принципиальной возможности таких поединков…

— И вам требовалось участие Роберта Милгрю, чтобы повести полицию по ложному следу.

— По крайней мере, временно. Одно дело — трое убитых нищих, и совсем другое — это священники, чиновники, дамы… Я должен был подыскать «виновника», и этот неуклюжий пьянчуга, любовник нашей медсестры, подходил как нельзя лучше… Этот жалкий ревнивый идиот явился ко мне на следующий день и попытался меня поколотить в моей собственной консультации. Я сам написал его записку, изменив почерк…

Мистер Икс вздохнул:

— С потерей мистера Милгрю можно примириться, однако выбор Дэнни Уотерса был слишком жестоким, доктор. Поэтому, вместо того чтобы передать вас в руки правосудия, я намерен вас убить.

Дойл снова хохотнул, на сей раз совсем коротко:

— Ах, спасибо за предупреждение, но я возражаю: нищий ребенок имеет еще меньше значения, чем старый матрос; вам бы следовало меня поблагодарить, ведь я спас его от мучительного существования на аренах. К тому же мальчик был мне нужен: я должен был поселить в этом городе ужас, чтобы мой козел отпущения ярче сыграл свою роль… Что могло быть лучше, чем сделать два хода одновременно, использовав в качестве пешки одного из ваших… детей?

— Вы заслуживаете памятника за трусость.

После этих слов человек, которого я привыкла называть Дойлом, задумался.

— Ну, если учесть, что отвага умирает всеми забытая… В общем, мой дорогой сумасшедший, я признаю, что вы великолепно решили все загадки…

— Когда исключаешь все невозможное, доктор, оставшееся, каким бы невероятным оно ни казалось, по необходимости становится истиной.

Дойл выпучил глаза так, что я испугалась: вдруг он возьмет и выстрелит ими, как дробью! Но вместо этого доктор вытащил тетрадку:

— Боже мой!.. Позвольте мне…

— Запишите эти слова, доктор, а я позабочусь, чтобы после вашей смерти их унаследовал настоящий Дойл.

Доктор улыбнулся как-то слишком широко. Возможно, все дело в нервах, но я помню, что, когда он убрал тетрадку, его усы и губы растянулись, как у того призрачного кота из сказки, и в оскале сверкнуло больше зубов, чем помещается во рту у обычного человека.

— Что касается смерти, боюсь, что первым умрете вы… — Он подступил к креслу с поднятыми руками.

— Доктор, прошу вас, разрешите сначала одно мое маленькое сомнение.

— Вы и сомнения? Спрашивайте!

— Ваша группа занималась всем этим ради денег? Вы уже богаты. Вы наделены удивительными способностями. Что еще вам нужно? О чем вы еще можете мечтать?

— Ответ совсем прост. Мистер Икс, вы меня недооцениваете. Мы ищем наслаждения.

— Вы и так его получаете, — заметил мистер Икс.

— Совершенно верно. Поэтому мы хотим больше.

И тогда случилось еще одно чудесное превращение: черты его лица сделались невыразительными, поблекшими, почти неприятными. Дойл разинул рот как маленький идиотик, внутри даже блеснула слюна. Речь его стала медленной, пугающе медленной.

— Наслаждение в том… чтобы погрузиться… в самих себя и… благодаря театру… отыскать себя в этой грязи. — Доктор пришел в себя и снова улыбнулся. — Разве вы не ищете наслаждения?

— Ищу, но мне нравятся совсем другие вещи.

— Простите, но вы заблуждаетесь. Для всякого человеческого существа наслаждение одно и то же, различается лишь его степень. Наши шахматные фигуры убивали себя, содрогаясь в экстазе, вы знали об этом? Даже Дэнни испытал оргазм. Вы должны завидовать им, а не жалеть. Эта игра, мистер Икс, раскрыла мне двери… Старый профессор уже обратил на меня внимание… Могу вас заверить: вскоре я стану магистром празднеств Десяти в Южной Англии…

— Ах так? Поздравляю. Кстати, а кто это — старый профессор?

Дойл ответил с комичным недоумением:

— Вы неподражаемы! Мистер Икс, кто знает о мистере М., тот уже мертв!

— Однако, по вашим словам, я в ближайшее время перейду в это состояние. Тогда я смогу узнать.

— Даже не пытайтесь так быстро подняться на Эверест!..

— Я и не пытаюсь, за кого вы меня принимаете: я парю на его высоте, остается только до него дойти. Дайте мне время, и, уверяю вас, я дойду.

— Вот как раз времени я вам и не дам… — Дойл подошел к креслу.

Именно в этот момент раздался стук в дверь.

— Доктор? Доктор Дойл?

Я уже говорила, что я все это слышала? Говорила, что все это правда, а не продолжение странного сна, который приснился мне, когда я считала, что человек в кресле умирает? Говорила, что в одно и то же время я чувствовала себя и утешенной после воскресения мистера Икс, и растерянной из-за ножа и кровавого пятна, и напуганной гримасами этого Дойла, который, кажется, был не Дойл и даже звался не так?

Если я не упомянула о чем-то из вышеперечисленного или ответ на какой-то из этих вопросов остался для вас неясен, то я могу себя поздравить, поскольку это означает, что я добилась своей цели: пересказать эту сцену так, как я ее пережила, а я в те минуты совершенно не понимала, что же происходит. Я существовала между явью и сновидением, на границе, которая в театре разделяет сцену и публику. По крайней мере, я ощущала себя именно так, когда услышала крики и стук в дверь и кто-то позвал: «Доктор!» Потому что я узнала голос Мэри Брэддок, старшей медсестры.

Именно ее голос мне и сказал: Энни, это я, реальность, и я стучусь в дверь. Происходит нечто такое, чего ты, возможно, сейчас не в силах до конца осознать, но, поверь мне, дело обстоит очень серьезно для тебя и для тех, кто тебя окружает. Ты должна действовать.

Но как? Просить помощи у старшей сестры? Помощи… в чем?

Первым, хотя и негромко, отозвался мистер Икс.

— Так, а вот и подкрепление, — весело объявил он из кресла, закрытый спинкой от меня и от двери. — Как вы теперь собираетесь объяснить мою смерть, доктор Марвел? Или вы намерены распорядиться судьбой всех дежурных медсестер Кларендона?

— В этом нет необходимости, — ответил Дойл. — Мне нужна только мисс Мак-Кари.

От безбрежной тишины, последовавшей за этой фразой, мне стало холодно. Обитатель кресла как будто исчез из комнаты.

— Доктор? — Брэддок продолжала взывать к запертой двери. — Доктор Дойл?

— Могу я ответить? — спросил Дойл, обращаясь к креслу. — Спасибо. — Он заговорил громче: — Сестра Брэддок, простите, что не отзывался, я занят. Состояние мистера Икс пока без изменений; если что-то случится, я вас позову. Не отвлекайте меня сейчас.