Вопреки поселившемуся в некоторых умах заблуждению, полиция (или, как она называла себя в пресс-релизах, Служба) вовсе не была налоговым органом. ФСНП РФ являлось правоохранительным ведомством, сродни ФСБ или МВД. От своих собратьев-силовиков полицейские отличались тем, что были единственными представителями отряда правоохранителей, применявшими в своей жизнедеятельности главы Налогового кодекса.

Задач у Службы было немного. Всего три:

1. выявление налоговых и прочих экономических преступлений,

2. физическая защита сотрудников МНС,

3. пресечение коррупции в налоговых органах.

Исходя из этого, налоговые полицейские делились на два «подвида». Это, условно говоря, «галстучники», занимавшиеся документальными проверками, и «масочники», обеспечивавшие им силовое прикрытие. Общая численность популяции достигала 50 000 человек.

За 11 лет жизни Службы в роли главного полицейского побывали три человека. Это потомственный чекист Сергей Алмазов[28], милиционер с 25-летним стажем Вячеслав Солтаганов[29] и бывший внешторговец, чиновник Михаил Фрадков. Несмотря на существенные различия в менталитете этих людей, общее направление эволюции Службы неизменно шло по пути постоянного расширения жизненного пространства.

При Солтаганове налоговая полиция едва не стала финансовой – с приданием ей полномочий «ответственной за все». Нужный для этого проект закона одно время был очень близок к принятию. Дело даже дошло до изготовления финполицейских жетонов. Однако друзья-соперники из управления по борьбе с экономическими преступлениями МВД (УБЭП) воспротивились усилению конкурентов и сумели торпедировать их инициативу.

Сменивший агрессивного Солтаганова гражданский аппаратчик Фрадков[30] действовал более осторожно, решив, что одеяло продуктивнее не дергать, а медленно тянуть на себя. До его прихода полиция довольствовалась всего двумя статьями Уголовного кодекса (уклонение от уплаты налогов). В 2000 г. число подследственных Службе статей увеличилось до 27, а с лета 2001 г. – до 53. Полицейские получили право расследовать большинство экономических и не очень преступлений: от фиктивного банкротства до незаконного ношения оружия. Многолетняя экспансия, таким образом, завершилась образованием полноценной пищевой цепочки: оперативно-розыскная деятельность – следствие – представление обвинений в суд.

Правда, еще в начале октября 2002 г. в московских кругах налоговиков стали циркулировать слухи о скорых отставках сотрудников правового управления ФСНП, якобы связанных с недавно вышедшей инструкцией о применении «детектора лжи» для оперативно-розыскных мероприятий. Слухи оказались с «испорченного телефона».

Случилось нечто вовсе из ряда вон выходящее. Президент росчерком пера ликвидировал госучреждение, только что торжественно отметившее свое десятилетие.

Штаты и материальная база ФСНП были переданы в ведение вновь создаваемого государственного комитета по противодействию незаконному обороту наркотиков и психотропных веществ, а функции по пресечению налоговых преступлений – в МВД России.

Бытует мнение, что целая серия перестановок и нововведений в государственном аппарате была вызвана отставкой Валентины Ивановны Матвиенко[31] с поста вице-премьера и назначением ее на пост полномочного представителя Президента России в Северо-Западном федеральном округе. Освобождение с этой должности Виктора Черкесова[32], который до 2000 года был первым заместителем директора ФСБ, якобы и вынудило президента РФ поторопиться с давно затеваемой реформой силовых структур. Черкесов тем же указом назначен главой нового госкомитета по незаконному обороту наркотиков. Бывший же глава ФСНП Михаил Фрадков стал полномочным представителем России при ЕС в ранге министра.