— Венера, — послышался голос экзарха. — Плато Лакшми. Вход на базу рядом.

Северцев увидел слева длинный металлический бугор, вырастающий из песка, похожий на горб черепахи.

— И давно вы здесь обосновались?

— Вообще-то комплекс контроля работает почти с начала рождения Солнечной системы, до нас ее осваивали предки человека. Этот бункер сооружен не нами около десяти миллионов лет назад, мы просто приспособили его для своих нужд.

— А на других планетах?

— И на других планетах тоже, хотя кое-какие станции мы строили в недавние времена. Увидите.

— Интересно, что вы будете делать, когда человечество начнет свободно летать по Солнечной системе? Будете продолжать сбивать спутники и корабли?

— До этого момента еще надо дожить. Первая пилотируемая экспедиция на Марс состоится только через двенадцать циклов, за это время мы изменим систему контроля.

Темнота!

Удар в ноги и в голову!

Свет…

Черное небо с россыпью звезд, округлая гора под ногами, спускающаяся к близкому горизонту со всех сторон. Склоны горы усеяны кратерами разных размеров и скоплениями камней. Ледяные языки и пятна снега. И какое-то гигантское пухлое зеленовато-голубое облако на горизонте, медленно растущее ввысь.

Холодно!

В теле — необычайная легкость.

Облако за горизонтом — планета! — мелькнула догадка. А гора под ногами — ее спутник, поэтому так близок горизонт.

— Это Юпитер? — пробормотал Северцев, борясь с головокружением.

— Мы на Ганимеде. Ганимед — крупнейший из Галилеевых спутников Юпитера, — сказал Ахмад. — Восход Юпитера здесь длится три часа. Под нами лед толщиной около трех километров, а под ним — океан сернисто-магниевого рассола. Могу еще показать Европу[16], там пейзажи поспецифичнее. А главное — Европа до сих пор заселена, хотя ее цивилизация пришла к упадку.

— Я читал об этом, — пробормотал Северцев. — В смысле, знаком с этой гипотезой. Американский зонд «Галилео» снимал спутники Юпитера и обнаружил якобы многослойную сеть труб на поверхности Европы, покрытых льдом и снегом.

— Зонд передал снимки того, что существует на самом деле. Но автохтонная цивилизация Европы — фикция, ее заселили земляне еще в те времена, когда Марс имел пригодную для дыхания атмосферу и водяные моря. Тогда Солнечная система была заселена практически вся. Но это было давно — по человеческим меркам.

— Фантастика!

— Ну что вы, это все реальность. — В голосе Ахмада прозвучали снисходительные нотки. — Еще не то узнаете, сотрудничая с нами.

— С трудом верится…

— Поехали на Европу?

— Да… н-нет, я хотел бы… посмотреть на другие звезды.

— Я не лектор, к тому же для этого необходимо время. Еще успеете и на звезды посмотреть, и с другими разумниками встретиться. Я недавно общался с соседями — им нужна была консультация по поводу борьбы с… э-э… с вредителями сельскохозяйственных культур, и могу в следующий раз взять вас с собой, для практики.

— С какими соседями? — не понял Северцев.

— Ближайшая от Солнца цивилизация находится на планетах звезды Алиот, эпсилон Большой Медведицы, в шестидесяти световых годах от Солнца. Кстати, это негуманоиды, как принято говорить среди специалистов по контактам. Они пошли по биологическому пути, конструируя живые машины, самолеты и звездолеты. Один такой звездолет я видел. Похож на пятикилометровый скелет крокодила. Но представьте себе — летает!

— Шутите? — не поверил Северцев.

— Ничуть.

— Что же это за разумники такие? Как они выглядят?

— Как огромные — трехметровой длины — амебы, способные вырастить любой формы псевдоподии. У них странное искусство и еще более странная культура. Но об этом вы сможете поговорить с более компетентными специалистами.

Вокруг потемнело. Начался очередной переход из одного резонансного узла «оси S» в другой.

Северцев вспомнил о своей идее освободиться от опеки спутника, дернул рукой, прикованный наручниками к руке экзарха, и получил ошеломляющий удар между глаз, аж искры посыпались! Только чуть позже, очнувшись от шока, он понял, что получил электрический разряд, схожий по действию с ударом дубиной.

Зрение прояснилось.

Северцев с трудом удержался на ослабевших ногах, поднял руку, чтобы протереть глаза, и наткнулся на забрало шлема.

— Не дергайтесь при переходе, — послышался далекий голос Ахмада. — Конвосинхрон этого не любит.

Олег повертел головой, осматриваясь.

Они очутились под прозрачным куполом какой-то башни, возвышавшейся над снежно-ледяными торосами округлой горы, краями спускавшейся к близкому горизонту. Но теперь Северцев сразу понял, что эффект горы создается малыми размерами небесного тела, на котором оказались путешественники. Да и сила тяжести в два десятка раз меньшая земной подтверждала это.

Крупные звезды над головой, одна — самая яркая, с четкими краями — далекое[17] Солнце. И низко над алмазносверкающим горизонтом — неровная бело-голубая глыба, испещренная синими и фиолетовыми тенями, — спутник планеты.

— Это Харон, — сообщил Ахмад. — Мы же сейчас находимся на Плутоне, здесь располагается самая далекая наша база. Естественно, базу строили не мы, этой башне более пятнадцати миллионов циклов.

— Как красиво!.. — пробормотал Северцев.

— Что? — удивился экзарх.

— Звезды… Млечный Путь… рукой можно дотянуться!.. Никогда не думал, что увижу такую неземную красоту…

— Вы романтик, Олег Андреевич, — с насмешливыми нотками проговорил экзарх. — Но ничего, со временем ваш романтизм пройдет, привыкнете. Кстати, мы могли не допустить этого. Я имею в виду не себя лично, а СКонС.

— Чего вы могли не допустить?

— Того, что вы видите. Звезд, их скоплений, галактик, вообще ячеистой структуры БМГ. Но на этом уровне большое значение имеет эстетика базовой матрицы, и решено было не подвергать инверсии проявленное ядро БМГ в развитии на евклидово пространство и упруго-квантованную среду, то есть вакуум, что и породило существующую звездную структуру.

— Неужели вы могли остановить развитие Вселенной?!

— Не остановить, но повернуть. Базовый Масс-граф мог иметь другие физические параметры.

— Какие?

— Спектр возможных состояний весьма обширен. К примеру, могла образоваться Вселенная, в которой красное смещение зависело бы не от ее расширения и разбегания галактик, а от линейного замедления времени. Да и время в ней было бы другое. Но поскольку Программа Творца не предполагала такого развития событий, закон возрастания энтропии остался имманентным свойством Мироздания. Хотя, на мой взгляд, интересен был и вариант с многомерным временем. Получилось бы очень симпатичное древо событий.