Погода хорошая, весна переходит в лето, все вокруг сияет. Карло, наш швейцар, стоит под навесом и говорит по мобильнику:

– Да, да, я наконец-то до нее дозвонился. Она говорит, пожалуйста, нет проблем, все равно я в отъезде. Она никому не доверяет, и я ее не виню. У нее в квартире много красивых вещей. Когда подъедете? В три? Раньше никак? – Он поднимает руку в белой перчатке, приветствуя меня, когда мы с Леди направляемся к углу.

Этот процесс у нас с Леди доведен до совершенства. Она проделывает все практически на одном и том же месте, а я шустро использую мешочек для экскрементов. Когда мы возвращаемся, Карло наклоняется, чтобы потрепать Леди по голове. Она энергично виляет хвостом, но напрасно надеется на угощение: Карло знает, что она на диете. Или должна быть.

– Я наконец-то связался с миссис Варшавски, – сообщает мне Карло. Миссис Варшавски проживает в квартире 5В, но только номинально. Вот уже два месяца как она куда-то уехала. – Она в Вене.

– В Вене, значит, – киваю я.

– Она сказала, что я могу дать отмашку дезинсекторам. Когда я ей рассказал, пришла в ужас. Вы – единственный из четырех, пяти или шести, кто не возмущался. Остальные… – Он качает головой, шумно выдыхает.

– Я вырос в Коннектикуте, в промышленном городке. И тамошняя вонь притупила мое обоняние. Я улавливаю аромат кофе или духов Эллен, если она сильно надушится, но ничего больше.

– В данном случае это просто дар Божий. Как миссис Франклин? Ей все еще нездоровится?

– На работу ей идти еще рано, но чувствует она себя гораздо лучше. Одно время я даже опасался самого худшего.

– Я тоже. Она однажды вышла… в дождь, естественно…

– Такая уж Эл, – говорю я. – Ничто ее не остановит. Если считает, куда-то надо пойти, обязательно так и сделает.

– …и я подумал: Да это же настоящий могильный кашель. – Он поднимает руку в белой перчатке, жестом останавливая возражения. – Не то чтобы я действительно подумал…

– Да, с таким кашлем кладут в больницу. Но я наконец-то заставил ее пойти к доктору, и теперь… она на пути к выздоровлению.

– Хорошо, хорошо. – Потом возвращается к тому, что его действительно волнует. – Миссис Варшавски выразила крайнее недовольство, когда я ввел ее в курс дела. Я сказал, что мы скорее всего найдем протухшую еду в холодильнике, но я знаю, все гораздо серьезнее. Как и все, у кого нормальное обоняние. – Он мрачно кивает. – Они найдут дохлую крысу, помяните мои слова. Протухшая еда воняет, но по-другому. Такой запах только от мертвечины. Это крыса, точно, может, и две. Она, вероятно, перед отъездом рассыпала по квартире яд, но не хочет этого признавать. – Он наклоняется и вновь треплет Леди по голове. – Ты это чувствуешь, правда, девочка? Готов спорить, что чувствуешь.

Около кофеварки разбросаны пурпурные стикеры. Я беру со стола пурпурный блок, от которого их отрывал, и пишу еще одну записку:

Эллен! Леди я выгулял. Кофе готов. Если будешь неплохо себя чувствовать, выйди в парк. Но далеко не уходи! Нельзя тебе переутомляться, когда ты только-только пошла на поправку. Карло вновь сказал мне, что «чувствует запах дохлой крысы». Похоже, все, кто живет рядом с квартирой 5В, его чувствуют. К счастью для нас, у тебя нос забит, а у меня почти полная аносмия. Ха-ха! Если услышишь людей в квартире миссис Ва, это будут дезинсекторы. Должен хорошо подумать о новейшем чудо-препарате для мужчин. Им следовало проконсультироваться с нами, прежде чем так его называть. Помни – НЕ ПЕРЕУТОМЛЯЙСЯ. Люблю тебя. Люблю!

Рисую полдесятка «Х» вместо черты, подписываюсь сердцем, пронзенным стрелой. Добавляю стикер к тем, что уже вокруг кофеварки. Прежде чем уйти, наполняю водой миску Леди.

До работы мне двадцать кварталов или около того, и я думаю не о новейшем чудо-препарате для мужчин, а о дезинсекторах, которые придут в три. Или раньше, если получится.

Прогулка, возможно, решение ошибочное. Этот сон – серьезная помеха полноценному ночному отдыху, и в результате я едва не засыпаю на утренней планерке в конференц-зале. Но успеваю взять себя в руки. Пит Уэнделл показывает веселенький постер для новой рекламной кампании водки «Петров». Я его уже видел – на экране компьютера в кабинете Пита, когда он возился с ним на прошлой неделе, и, взглянув вновь, понимаю, откуда взялась как минимум одна составляющая моего сна.

– Водка «Петров», – говорит Ора Маклин. Ее восхитительная грудь поднимается и опускается в театральном вздохе. – Если это пример нового русского капитализма, то кампания изначально обречена на провал. – Громкий смех более молодых мужчин, которые хотели бы видеть светлые волосы Оры на своей подушке. – Без обид, Пит, я исключительно про продукт.

– Какие обиды, – с улыбкой отвечает Пит. – Мы делаем все, что в наших силах.

На постере пара, чокающаяся на балконе, тогда как солнце садится за бухтой, заполненной дорогими яхтами. Слоган под картинкой: «ЗАКАТ. САМОЕ ВРЕМЯ ДЛЯ «ВОСХОДА» С ВОДКОЙ».

Следует дискуссия о местоположении бутылки: справа? Слева? Вверху? Внизу? – и Фрэнк Берштейн предлагает добавить на рекламную страницу рецепт коктейля, особенно для таких журналов, как «Плейбой» и «Эсквайр». Я отключаюсь, думая о коктейле, который стоит на столике в моем сне, и едва не пропускаю вопрос, адресованный мне Джорджем Слэттери. Но успеваю среагировать и отвечаю. Джорджа переспрашивать не положено.

– Я в одной лодке с Питом, – говорю я. – Продукт выбирает клиент, а я всего лишь делаю что могу.

В ответ добродушный смех. По новейшему чудо-препарату «Воннелл фармацевтикел» в этой комнате проезжались не раз и не два.

– Возможно, я кое-что покажу вам в понедельник, – продолжаю я. Не смотрю на Джорджа, но он знает, к чему я клоню. – К середине следующей недели точно. Я хочу дать Билли шанс проявить себя в полной мере. – Билли Эдерли – наш новичок, и на испытательный срок определен мне в помощники. На утренние планерки его еще не приглашают, но мне он нравится. В «Эндрюс – Слэттери» он нравится всем. Умный, энергичный, и я готов поспорить, что через год-другой он начнет бриться.

Джордж обдумывает мой ответ.

– Я надеялся увидеть концепцию сегодня. Хотя бы черновой вариант.

Тягостная пауза. Все внимательно изучают свои ногти. Для Джорджа это совсем уж близко к порицанию, и, возможно, я того заслуживаю. Неделя у меня не из лучших, и попытка свалить все на мальчишку выглядит не очень. Да и по ощущениям я делаю что-то не то.

– Ладно, – выносит вердикт Джордж, и в комнате почувствовалось облегчение. Словно дуновение холодного ветерка: появилось, и его уже нет. Никто не хочет присутствовать при публичной порке в конференц-зале в солнечное пятничное утро, а мне, естественно, не хочется ее получать. Учитывая, что и без того хватает забот.

Джордж чует недоброе, думаю я.

– Как Эллен? – спрашивает он.

– Ей лучше, – отвечаю я. – Спасибо, что спросил.