Луганский отмахнулся.

– Не обсуждается, Володь. Разбежимся по-хорошему.

Побагровев, Куроедов указал на пачку долларов.

– По-твоему, это все, что ты мне должен?! Слабовато у вас с арифметикой, Юрий Васильевич!

Луганский взглянул на него с усмешкой.

– Неустойку мне выкатишь? Ну-ну.

Куроедов злобно засопел, но после паузы примирительно произнес:

– Мне нужна эта девушка, Юрик. Посади учителя – и разбежимся. Идет?

Теперь паузу выдержал майор.

– Неизвестно даже, – сказал он с сожалением, – был ли его «жигуль» на стоянке в то время, когда…

– Как это неизвестно?! – рассвирепел Куроедов. – Стоило этому поганцу выбросить «клопа» – лейтенантик ваш выскочил и стал крутить мне руки! «Жигуль» не успел отъе… – Толстяк в досаде запнулся, но по инерции договорил: – …отъехать толком не успел. Юрик, я имел в виду…

– Понимаю, что ты имел в виду. – Луганский побледнел не менее своего приятеля. – Бульон в тебе взыграл, да?.. Черт, как я с тобой влип! Не зря предупредил меня шеф…

Куроедов, придя в бешенство, проревел:

– Целку тут из себя не строй, ладно?! Ты всегда действовал по принципу: «Не важно, кто виноват, важно, кого взять за яйца». Что с тобой стряслось?! С чего такая преданность шефу?!

При последнем вопросе Луганский, вздрогнув, огляделся по сторонам.

– Отношения выясняй со своими телками, – парировал он. – Последнее, что могу для тебя сделать, это подыскать тебе в замену замшелого отморозка. Случайное, дескать, убийство. А затем – прощай, Маруся. – Луганский приоткрыл дверцу. – Не звони мне больше.

Разъяренный Куроедов вышел за ним.

– Ты не для меня это сделаешь, а для себя! Думаешь, на допросах я стану изображать партизана?!

Майор обернулся. Усики его приподнялись в усмешке.

– И что же вы споете на допросах, Владимир Сергеевич?

Тем временем Ямото Кае, неразличимый на фоне пейзажа, скользнул в черный «Мерседес» и притаился за сиденьем сзади. «Ну вот, – сказал он себе, – муха в кулаке». Заботило Ямото лишь одно: что делать с усатым дружком, способным помешать в решающую минуту: спецслужба все-таки. Впрочем, эту проблему пока можно было отложить.

Глядя на усмешку приятеля, Куроедов откинул со лба мокнущие волосы.

– По-твоему, Юрик, мне сказать про тебя нечего?

– О да! – осклабился Луганский. – Признаешь, что взорвал Лепко и кокнул Волобуева. Поведаешь, как с помощью английской тетки травишь народ «бульоном». Похвастаешь, как сбываешь угнанные автомобили. – Майор открыл дверцу «Опеля». – Хотя, думаю, первых двух пунктов достаточно вполне.

– Чтоб ты сдох! – от души пожелал Куроедов.

– Не обещаю. – Луганский сел в «Опель», развернулся и укатил.

Плюнув ему вслед, толстяк поплелся к «Мерседесу».

5

Звонок на урок застал Глеба в учительской раздевалке. Глеб чертыхнулся, стянул с себя куртку и помчался по лестнице на второй этаж. Возле кабинета французского его поджидала директриса.

– Знаете, я хотела бы…

– Больше не повторится, – прервал ее Глеб. – Последнее опоздание в моей жизни.

Брови директрисы приподнялись.

– Глеб Михайлович, я должна…

– Зинаида Павловна! – Глеб покаянно склонил голову. – Сверните мне шею и позвольте начать урок.

Директриса сжала сухой кулачок.

– Вот правда щас как дам!.. Никуда ваш урок не денется.

Теперь брови Глеба поползли вверх.

– Любопытное замечание. За что же тогда мне будет выволочка?

Бледные щеки директрисы порозовели.

– Так уж вы меня боитесь. Я лишь хотела извиниться за свой неуместный юмор… – Она запнулась, – насчет двойного убийства и вашего вызова на Лубянку. Вы же знаете мой скверный характер.

Глеб возвел глаза к потолку.

– Зинаида Павловна, вы не перестаете меня изумлять. Ей-богу, я уж и думать забыл…

Из кабинета выглянула бойкая девчонка и, узрев учителя с директоршей, сказала: «Ой!»

– Что тебе, Синицына? – нахмурилась директриса. – Глеб Михайлович сейчас войдет, сядь на место.

Девчонка исчезла.

Директриса протянула Глебу руку.

– Значит, мир?

– И дружба. – Глеб пожал ее ладонь. – Во веки веков. Аминь.

Директриса не отходила.

– А как дела у вас на Лубянке? Надеюсь, прояснилось?

Глеб кивнул.

– Оправдан по всем статьям.

– Так я и думала. Значит, в понедельник у вас не будет повода проигнорировать педсовет. – Развернувшись, директриса зацокала каблучками по коридору.

Хмыкнув, Глеб вошел наконец в класс. После шаблонных французских приветствий и обмена впечатлениями о погоде он задал ученикам упражнение из учебника (письменно!) и отправился повидать Стаса.

В спортзале царили толкотня и гомон: разминалась какая-то малышня. Вызвав Стаса за дверь, Глеб выдохнул:

– Ну?

Рыжий покачал головой.

– По нулям. Ждали до полуночи – никто не появился. Вряд ли Ньюгарты там.

Глеб в досаде тер переносицу.

– А сам Куроедов? Должен он где-то обитать?

Стас пожал могучими плечами.

– Мало ли. Калитин в конце концов нарушил твою инструкцию: предъявил консьержке удостоверение МУРа. Та говорит: в эту квартиру хозяин наезжает случаем, не чаще раза в неделю. Так что сам понимаешь.

Они помолчали.

– Надо искать на даче, – вздохнул Глеб. – Как водится, Илья оказался прав. Только время потеряли… Черт возьми, дача хоть у Куроедова имеется?!

Стас хмыкнул.

– Сто пудов. Надо, чтоб Светка адрес пробила.

Глеб хлопнул его по плечу.

– Звони ей срочно. Сотрите с меня клеймо идиота.

Веснушки рыжего растеклись в усмешке.

– Чего не можем, того не можем.

– Врешь, можете. – Глеб зашагал прочь.

И за спиной услыхал:

– Идиотом ты нам больше нравишься.

Войдя в галдящий класс, Глеб проверил заданное упражнение. Проверил с пристрастием и остался доволен. Похоже, французский давался ребятам с легкостью.

6

Плюхнувшись за руль «Мерседеса», Куроедов хлопнул дверцей.