– Вебер! Йен! Поганые обманщики, водившие за нос самого Квон Пэна! Пришел час вашей смерти, сучьи дети!

Он поднял вторую руку, выпуская в проулок еще одну очередь и расхохотавшись. Смех Большого Брата слился с воем пистолет-пулемета, подстегивая его боевую лихорадку.

Отряд за спиной Кипятка рассыпался, занимая позиции. Кто-то полез на железные балконы сланцевого хранилища, кто-то продолжал колдовать над системами освещения, кто-то решил прикрывать босса, оставшись рядом.

– Покажись, гнида! Захотел подставить под удар мое братство?! Думал, Каракурт посчитает, что это я дал тебе выход в сеть? Ты и правда дурак, Вебер, если решил убедить коменданта, что я хочу вреда величайшему достижению своего народа!

Все еще стоя прямо посреди коридора, он вытянул обе руки, выпуская в темный проулок, куда нырнули беглецы, сразу оба магазина. Подполковник Юйдяо, конечно, не оценит перестрелку в закрытых зонах ПТК, но сейчас Квон Пэну было на это начхать.

Он поймает Вебера, живым или мертвым. Если с ним Денис Йен, так грамотно разыгравший карту невинной овечки, бонус станет двойным. Если второй беглец – не ломщик, пытки развяжут сибиряку язык. Но босс «Союза» все равно схватит лже-полукровку.

– Остановись, Квон Пэн! – вдруг закричали из переулка, и Кипяток узнал голос Вебера. – Я победил тебя в честном бою, и ты обещал меня отпустить! Держи свое слово!

– Жри отбросы, ублюдок! Ты унес ноги из моего дома, и больше я тебе ничего не должен!

– Ты совершаешь большую ошибку!

Кипяток замер, с интересом склонив рыжую голову набок.

Судя по эху, ускользавшие от него противники уже покинули закуток, переместившись куда-то левее и выше. Бросая на пол пустой магазин, он махнул разряженной «дрелью» ближайшим «сорок девятым». Проглотив молчаливый приказ, шестеро боевиков потянулись в сторону складов с деталями аэростатов, рассыпаясь на пары.

– Что ты имеешь в виду, Вебер?! – крикнул Пэн, рассчитывая выманить сибиряка на новый ответ.

– Комбайн остался невредим! – К его удивлению, советник посла отреагировал сразу, но вовсе не оттуда, где этого ожидал Большой Брат. – Я же обещал, что сам накажу преступника! Но ты не должен мешать!

– Я сам, сучий ты сын и кусок дерьма, решаю, что должен, а что нет! – взревел Квон Пэн, с лязгом вгоняя в «дрели» снаряженные магазины и вскидывая оружие. – Выйдешь сейчас, твоя смерть станет быстрой! Заставишь меня гоняться за тобой по лабиринтам, будешь сутками гнить заживо!

В коридорах по левую руку от Кипятка раздалась пальба. Сначала глухо затявкали автоматы «сорокдевяток», им ответил тяжелый крупнокалиберный пистолет. Кто-то выругался по-китайски, и злость босса всколыхнулась с новой силой.

– Ты сам сделал выбор! – брызжа слюной, завопил он, бросаясь к хранилищу аэрозондов.

Еще четверо рядовых ринулись за Большим Братом, прикрывая его спину. Но в этот момент автоматная очередь навылет пробила сразу двоих бойцов, швырнув на пол и заставив Квон Пэна в ужасе обернуться.

Способность мыслить и здраво рассуждать возвращалась.

Медленно, спотыкаясь, словно смертельно больной пес, нашедший дорогу к родному дому. Происходящее вокруг постепенно обретало краски, а в уши ворвался грохот стрельбы.

Человек, назвавшийся Лешим, куда-то его тащил. Больно вцепившись в бицепс, оставляя синяки и игнорируя протесты. Он спасал Степана, вытаскивая из кромешного ада, в который превращался этаж комплекса.

Ради чего? Чтобы уберечь от каторги или смертной казни? Или чтобы заставить до конца дней страдать, вспоминая поражение?..

Свернув в узкий технический коридор и укрывшись от выстрелов, они не стали задерживаться надолго. Двинулись еще глубже, где пол покрывал склизкий слой пыли, перемешанной с каменной крошкой и осевшей на металл взвесью машинного масла.

Здесь проходы были совсем узкими, больше напоминая лазейки или случайно оставленные щели в стенах. Повсюду виднелись лестницы и подъемники, облегчавшие труд кладовщиков – они вели одновременно на десятки балконов и одновременно не вели никуда. Однако Леший, вероятно, знал куда идти, потому что не останавливался ни на одном повороте или лестничной площадке.

Затем Листопад услышал, как китайцы что-то кричат.

О да, он знал этот голос. Голос человека, которого безусый мальчишка Степан смог обвести вокруг пальца, как в сказках крестьянский сын оставляет в дураках людоедов и великанов. Это был голос босса местной Триады, которого все называли Кипятком. Это был голос бывшего начальника Чи Вай Гао.

При воспоминании об убитом китайчонке у Гринивецкого отнялись ноги, и он пошатнулся. На руке тут же прибавилось синяков, а сжавшаяся кисть Лешего чуть не «отсушила» мышцу.

– Остановись, Квон Пэн! – выкрикнул тот, приседая на колено и вынуждая опуститься ломщика.

И прокричал что-то еще, но Степан уже не слушал ни его слова, ни визгливые ответы Кипятка.

Дело всей его жизни рухнуло, расползлось гнилой мешковиной. Растрескалось трухлявым пнем. Он не сумел защитить Геос от жуткого дракона, пожиравшего Мать-Планету заживо. Он не оправдал ожиданий наставника Порфириона. И даже в жертву себя принести не сумел, в последний миг испугавшись болезненной смерти…

Леший снова куда-то поволок его, заставляя наступать на пятки. А затем им навстречу выскочили сразу двое поднебесников – в коротких куртках, с яркими смелыми прическами и татуированными лицами. Автоматы в руках бандитов полыхнули огнем, над головами сибиряков свинец впился в железо.

Наемник брата вдруг рванул Степана так сильно, что чуть не вырвал руку из суставной сумки. Заставил рухнуть на грязный пол, а его трофейный «дыродел» трижды рявкнул в ответ.

Одного из бандитов ранило в грудь. Перевалившись через перила балкона, он молча рухнул куда-то в глубь склада, роняя оружие. Второму перебило обе ноги, и он упал на живот, пронзительно матерясь.

Перепрыгивая через поверженных противников, Леший дернул Степана за собой, слетая по лестнице на пол-этажа вниз и грубо утрамбовывая ломщика в очередной закуток.

– Ты сам сделал выбор!.. – раскатился по коридорам новый крик Кипятка.

А через секунду стрельба вдруг раздалась со всех сторон, словно Листопада бросили в гигантскую жестяную банку, наполненную щебнем, и хорошенько встряхнули.

– Проклятье… – выругался Леший, выглядывая из укрытия. Добавил еще пару ругательств, проверил емкость пистолетного магазина. – За мной…

На этот раз пришлось перебегать довольно большой участок открытой местности. Пригнувшись сам и принудив Степана тоже склонить голову, наемник несся заячьими зигзагами, стреляя вверх и в сторону.

Обнаружив, что еще способен испытывать удивление, Листопад вдруг догадался, что Леший не настроен бить на поражение, теперь открывая огонь только для отвлечения внимания. И сразу же заметил новых участников схватки – закованные в камуфлированную броню, в перестрелку вступили солдаты НОАК…