Холли подумала о деньгах, которые она вложила в его компанию и лондонский дом, и солгала с легкостью, которая удивила ее саму:

— Нет, кажется, все. Но может быть, мы все же устроим вечеринку?

Все в комнате замолчали. Даже Драйден и Брок перестали колотить Тедди, лежавшего на полу, и замерли в ожидании ответа.

Джон молчал, чтобы продлить мгновение, и в конце концов сказал:

— Хорошо, если мне больше не придется ничего об этом слышать. Прингл, вам нужно будет снова пригласить арендаторов. — И Джон посмотрел на Прингла, ворошившего кочергой в камине.

Прингл остановился, и вид у него был смущенный.

— Но, милорд, я еще не ходил отменять приглашения. Я боялся покинуть дом, пока мисс Кемпбелл в таком состоянии.

— Спасибо за заботу, — поблагодарила Холли.

— Ну, если праздник все-таки состоится, нам лучше перейти к делу, — вмешалась миссис Прингл и, посмотрев на мужа, добавила: — Если вы не возражаете, мистер Прингл.

— Да, нужно перейти к делу. — Прингл сдержанно улыбнулся.

— Я могу играть на фортепьяно, если мои старые пальцы все еще в состоянии будут двигаться. — Леди Аптон пошевелила пальцами.

— Как забавно. Рождественский праздник. Надеюсь, вы, дервиши-вертуны, будете вести себя хорошо. — И Тедди снова стукнул мальчиков.

Шалуны со смехом накинулись на него.

Холли заметила, что Энн смотрит на них "с грустью словно ей очень хотелось бы поиграть вместе с ними. Холли коснулась ее руки.

— Хочешь помочь миссис Прингл? Я уверена, она найдет тебе дело.

— Да. — Энн улыбнулась, но улыбка не зажгла

света в ее глазах.

Холли обменялась взглядами с Джоном. От него веяло теплом и любовью.

— Ладно, все ступайте, — нетерпеливо возвестил Джон. — Вы тревожите больную.

— Ну вот, — посетовал Брок, слезая с Тедди и Драйдена, после чего они с Драйденом помогли Тедди встать на ноги.

— Идемте готовиться к празднику. Вам надо растратить силы. — Леди Аптон укоризненно посмотрела на Драйдена и Брока, потом выпрямилась и выплыла из комнаты.

Тедди взял на руки Энн.

— Пойдем, прелестная мордашка. Ты нам покажешь, где вешать украшения. — Он посмотрел на Холли. — Я рад, что вам лучше. Надеюсь, первый танец на вечеринке будет мой.

— Если я буду танцевать, то первый танец ваш, — улыбнулась Холли.

— Вряд ли, — вмешался в разговор Джон. — Первый танец принадлежит мне.

С нарочитой надменностью Холли пояснила:

— Прошу прощения. Я не помню, чтобы вы приглашали меня на первый танец.

— Вы правы, — подтвердил Джон, подражая насмешливому тону Холли.

Энн и Тедди ушли последними.

— А вы не идете, папа? — спросила Энн.

— Я приду через минутку. Мне нужно кое о чем попросить мисс Кемпбелл.

— Она отдаст вам первый танец, — заверила Энн. — Правда же, Холли?

— Если он любезно попросит, — усмехнулась Холли.

— Пошли же, а то мы пропустим все интересное. — Тедди закрыл за ними дверь.

— Я уж думал, что никогда не смогу побыть с вами наедине, — проговорил Джон, подходя к кровати, и в его глубоком голосе звучало огорчение.

Холли рассмеялась:

— Вы ужасны!

— А что делать, если я хочу, чтобы вы принадлежали только мне? — Он сел, и матрас прогнулся под тяжестью его тела. Он привлек Холли к себе и стал целовать. — А теперь отвечайте, что за болтовня насчет того, чтобы я попросил у вас первый танец вежливо?

— Вы так уверены, что я подарю его вам. Вам не повредит, если вы научитесь просить.

— Наверное, нет. — Он посмотрел ей в глаза. Теперь его красивое лицо было серьезно. Глаза сверкали, как яркий янтарь. — Я прошу вас быть рядом со мной всю жизнь и подарить мне все танцы. Я люблю вас до самозабвения. Скажите же, что будете моей женой.

Его взволнованный взгляд согрел ее с ног до головы. Она обвила руками его шею.

— Я выйду за вас замуж.

— Вам понадобилось немало времени, чтобы решиться. Вы уверены? Когда вы согласитесь, передумывать будет уже поздно. — И он провел пальцем по ее нижней губе.

— Не передумаю. Я поняла, как я вас люблю. Боюсь, что вы тоже крепко в меня влюбились. — Холли провела пальцем по впадинке у него на подбородке, почувствовала, как колется палец о щетину. — Не хочу терять ни одного бесценного мига счастья из тех немногих, что мы проведем вместе.

— Вы говорите так, словно нам не суждено быть вместе. — Джон осторожно взял ее за подбородок. — Нас ничто никогда не разлучит. Вы слышите? Я не позволю. Может быть, вы доверитесь мне настолько, что расскажете о своих страхах?

— Я не могу. — Слезы жгли ей глаза, и она опустила взгляд на рукав его фрака. — Мне хотелось бы забыть о прошлом.

— Теперь я мог бы вам помочь. У моей компании снова появился капитал. У меня есть деньги, чтобы возместить потерю двух судов и помочь вам. Что же вас беспокоит?

Холли попробовала переменить тему разговора:

— Откуда вы взяли деньги?

— Я и пальцем не пошевелил. Кто-то вложил большую сумму в компанию, л акции были мгновенно раскуплены. Теперь моя компания здоровее, чем когда-либо.

— А вы знаете инвестора? — с невинным видом спросила Холли.

— Полагаю, леди Матильда. Холли промолчала.

— Хватит о делах. Мы отвлеклись. Так что же вы скрываете?

— Не спрашивайте меня, Джон. Когда-нибудь я вам расскажу, но не сейчас.

Он хотел заговорить, но Холли поцеловала его. Его пальцы запутались в ее густых волосах, он привлек ее к себе. Холли прижалась к нему, поглощенная его страстью.

Джон прервал поцелуй и посмотрел ей в глаза.

— Не будем продолжать. Вы еще недостаточно оправились.

— Единственное, что я чувствую, — головную боль. Вы не причините мне вреда. А если и причините, то я просто сброшу вас с кровати. — Холли лукаво улыбнулась и притянула его голову к себе для нового поцелуя.

Через несколько секунд он лежал с ней рядом.

Она ощущала его руки, и жаркая дрожь пробегала по ее телу. Холли старалась запомнить все ощущения, каждый миг их близости. Каждый был бесценен. Настанет день — и им придется расстаться. Она надеялась, что не скоро. И ей придется сказать ему, что ударил ее лорд Уотертон, но она подождет до Рождества. Теперь она не станет омрачать их счастье.

Ближе к вечеру Холли почувствовала себя почти хорошо, если не считать легкой головной боли. С лестницы до нее донесся смех гостей. Она прислушивалась к голосам, смешанным с мелодией “Плющ и остролист”. (А ведь ее имя и значит “остролист”.) Леди Аптон то и дело фальшивила, но, в общем, старалась изо всех сил.