–Он был здесь вчера. Хотел поговорить о тебе, спросить совета… Он чувствует, что не может говорить с тобой, поэтому ему приходится делиться с кем-то другим. Рив, дело принимает скверный оборот. Стобой все в порядке? Могу я чем-то помочь?

–Да, можешь сменить тему.– Яговорю легкомысленно, но Яна от моих слов застывает столбом.– Сэм держит обиду– надо с этим разобраться, но все только между нами.– Мое нутро сжимается от гнева и вины, но я сдерживаюсь. Вконце концов, Яна ни при чем. Но Сэм точно ведет себя по-свински.– Мы всё уладим сами,– добавляю я, кое-как сглаживая острые углы.

–Я… понимаю.– УЯны такой вид, будто она съела ломтик лимона. Вэтот момент чайник закипает, она встает, наливает горячую воду в две кружки, зачерпывает порошковые сливки, перемешивает все разом.– Пойми меня правильно, Рив, но ты изменилась с тех пор, как вышла из больницы. Ты… сама на себя не похожа.

–А? Что ты имеешь в виду?– Ядую на свой кофе, чтобы он остыл.

–Да так, пустяки.– Она поднимает бровь, глядя на меня.– Откуда ни возьмись у тебя прорезался энтузиазм. Тебя стало больше интересовать внешнее, чем внутреннее. Ну и еще– ты будто растеряла чувство юмора.

–Апри чем тут чувство юмора?– Ясмотрю на чашку, пытаясь не рассердиться.– Язнаю, кто я, и знаю, кем была.

–Забудь то, что я сказала.– Яна вздыхает.– Прости, не знаю, что на меня нашло. Впоследнее время я становлюсь по-настоящему стервозной.– Она замолкает на некоторое время.– Надеюсь, ты не возражаешь, если я оставлю тебя на несколько часов…

Мне удается выдавить из себя смешок. Проблемы Яны, строго говоря, не мое дело.

–Не проблема. Для чего еще нужны друзья?

Яна странно смотрит на меня.

–Спасибо.

Отпив кофе, она корчит гримасу.

–Это пойло– просто ужас какой-то. Худшая перспектива, которую я могу придумать,– обходиться совсем без него. Ладно, мне пора. Увидимся в обед?

–Конечно,– киваю я. Яна встает, хватает свою куртку и убегает.

Ядопиваю кофе и возвращаюсь к стойке регистрации. Нужно похлопотать там кое над чем, но уборщики-неписи работают тщательно– даже не оставили мне немножко пыли на самых верхних полках. Пара скучающих офисных работников заглядывают ко мне, чтобы вернуть книги и осмотреть полки в поисках развлекушки на время ланча, но в остальном место мертвое. Ясижу за стойкой регистрации ломая голову, есть ли лучший способ организовать полку с просроченными возвратами, когда открывается дверь и входит Фиоре.

–Не думал, что вы будете здесь,– говорит он, подозрительно щуря заплывшие жиром глазенки.

–Ой, правда?– Яспрыгиваю со стула и улыбаюсь ему, хотя все мои инстинкты кричат: будь осторожнее.

–Правда.– Он зачем-то принюхивается.– Авторая библиотекарша, Яна, сейчас на месте?

–Ее нет сегодня утром, но она вернется позже.– Когда я смотрю на него, у меня возникает ужасное чувство дежавю, как воспоминание о дурном сне.

–Хм. Что ж, у меня есть кое-какие дела в хранилище.– Его голос повышается без видимых на то причин:– Ина этот раз я хочу, чтобы меня не беспокоили.

–Конечно. Как пожелаете.– Яневольно отступаю от него на шажок. ВФиоре есть что-то звериное, в его глазах прямо плещется дикое напряжение, и я вдруг остро сознаю, что мы здесь одни, а он весит раза в два больше меня.– Вы надолго сегодня?

Его взгляд скользит мимо моего плеча.

–Нет, это не займет много времени, Рив.– Он поворачивается и неуклюже шагает к справочному отделу и хранилищу документов, не удостоив меня даже взглядом. На мгновение я перестаю верить собственным инстинктам. Вконце концов, это жест презрения, достойный Фиоре– человека, настолько погруженного в себя, что если вы проведете с ним слишком много времени, то в конечном итоге решите, будто вы– плод его воображения. Но потом я слышу, как он фыркает. Доносится скрежет ключа в замке и скрип половиц.

–Авообще, заходите, если хотите. Можем переговорить с глазу на глаз.

Япринимаю вызов.

–Ина каких условиях мы с вами будем говорить? Как свидетель и следователь? Или это все из-за Яны?

Он поворачивается и впивается в меня взглядом глаз-бусинок.

–Может, и из-за нее, дочь моя.

Ответ вполне в духе Фиоре. Мне не очень хочется, но предлога увильнуть нет, так что я следую за ним через дверь и спускаюсь по ступенькам в подвал. Безнадежное напряжение гложет меня изнутри, и я все еще не уверена, есть реальный повод для беспокойства или я его придумала.

–Что вы думаете о докторе Хант?– спрашивает Фиоре внизу лестницы. Его голос звучит донельзя устало, как у крайне отягощенного заботами человека.

Яошеломлена. Уних что, есть какие-то подковерные интриги?

–Она…– начинаю я и медлю. Всеми силами разума призываю себя помнить, с кем говорю, и знать вес словам.– Она приятно прямолинейная особа. Унее добрые намерения, за пациентов она искренне волнуется. Ядоверяю ей,– добавляю я импульсивно, противясь желанию ввернуть: «А вот тебе– ни капельки». Выбираю безопасную позицию спиной к полкам. Если потребуется какое-нибудь оружие…

–Вэтом нет ничего неожиданного,– тихо говорит Фиоре.– Что она с вами сделала?

–Она разве не сказала?

–Нет. Ия хотел бы, чтобы вы описали это своими словами.– Его голос настойчивый и низкий. Что-то во мне сдается– я больше не могу притворяться, что это лишь мое воображение. Так что я пытаюсь выиграть время.

–Уменя были частые провалы в памяти, и я подцепила механоидную чуму серой слизи, когда пыталась взять наскоком балластный отсек. Инфекция привела в действие мою аугментированную иммунную систему, и та начала рвать нейронные связи. Доктору Хант пришлось назначить мне антироботики и провести повторную редакцию памяти с целью остановить прогрессирование заболевания.– Яубираю руки за спину и медленно отступаю назад, подальше от него, к стене.– Ябы сказала, что она удивительно этичный практик, учитывая любовь ее коллег к теневым манипуляциям. Вам есть что на это возразить?

–Гм-м-м.– Фиоре– фальшивая насквозь жаба Фиоре– наклоняется над консолью ассемблера и набирает какой-то код.– Вообще-то, пожалуй, есть.

Пока он не смотрит, я делаю еще один шаг назад и натыкаюсь спиной на полки. Хорошо. Ямысленно готовлюсь к тому, что придется делать дальше.

Фиоре неумолимо продолжает:

–Кто-то из ваших предшественников– он все еще здесь, под глубоким прикрытием,– узнал, что доктор Хант– отнюдь не ее настоящее имя. Она– вернее, оно– это существо– происходит из Асклепианской лиги.

Ясмотрю на него во все глаза.

–Вы ведь помните, что это за лига? Она была Вивисектором, Рив. Членом их внутреннего клана, посвятившего себя реализации крайне специфического визионерского проекта по перекройке человечества.

–Спасибо, что напомнили, от чего я хотела у вас укрыться,– говорю я дрожащим голосом.– Всю следующую неделю кошмары гарантированы.