Я еще прошу, товарищи. У меня есть много друзей, но самый кровный из них Миша Постоловский, с которым я вместе рос в партии. Это прямодушный товарищ, хороший, дельный большевик. Я знаю, он тяжело перенесет мою смерть. Дайте ему почитать мое письмо, чтобы он знал, что я не скривил душой. Помогите ему заботой перенести смерть друга. У меня есть жена. Она очень хороший, советский человек, но одинокий. В последние годы у нее кроме меня никого не было. Она очень впечатлительна. Помогите ей в увлекательном труде забыть незадачливого мужа.

И у меня в Киеве есть отец и мать. Они меня вскормили, но не воспитывали, они меня мало знают, но по обычаю родителей боготворят как коммуниста. Я не знаю, какими средствами утешить родителей, но там же есть брат коммунист и сестренка комсомолка. Мне бы хотелось умереть в сознании, что они, как и я, будут воспитаны партией.

Простите меня, товарищи. Простите меня, т. Сталин, простите как отец.

Простите все, ибо моя болезнь, боязнь потерять доверие партии, почти неизлечима.

Тт. Ягода и Балицкий! Я Вас прошу и я верю, что вы не позволите никому из врагов надругаться над моей памятью.

РГВА. Ф. 33987. Оп. 3а. Д. 890. Л. 5-13. Машинописный экз. Копия.

Опубл.: «Моя болезнь, болезнь потерять доверие партии, почти неизлечима». Предсмертное письмо В.Я. Фурера в ЦК и МК ВКП(б). 1936 г. / публ. Н.А. Лысенкова//Исторический архив. 2015. № 6. С. 106–116.

Н.С. Хрущев и составы бюро МГК-МК ВКП(б) (1932–1937 гг.)[866]

Участие Н.С. Хрущева в комиссиях Политбюро (1931–1937 гг.)[867]

Н.С. Хрущев на приемах в кабинете И.В. Сталина (декабрь 1936 г. – февраль 1938 г.)[868]

Районные комитеты ВКП(б) г. Москвы и их руководители в 1937 г.[869]

Андреасян Наполеон Васильевич (19 апреля 1936 – 8 февраля 1937[870])