Фрей сидел рядом с ней на широкой ступеньке лестницы, которая вела от храма к протекавшей внизу реке. Его одежда была испачкана в грязи и порвана. Разлохмаченные волосы торчали, от него воняло потом и убитыми животными.

— День выдался неудачный, — ответил он.

Триника наклонилась к нему и, после секундного колебания, быстро и неуверенно убрала упавшую ему на лоб прядь волос. Увидев беспокойство в ее глазах, Фрей был вынужден быстро отвернуться. Ей незачем видеть слезы, подступившие к его глазам. В последнее время он стал излишне сентиментальным. Он сосредоточился и попытался собраться с духом.

— Хочешь осмотреть храм изнутри? — поинтересовалась она.

Ему не было дела до храма. Но она чувствовала, в каком состоянии он находится, и предложила ему отвлечься. Серьезный разговор можно и отложить.

Проклятье, Триника всегда понимает его верно. Как никто другой на свете.

— Да, — кивнул Дариан и вымученно улыбнулся. — Отличная идея.

Она встала, взяв зонтик, и протянула ему руку. Он порадовался возможности дотронуться до Триники и поморщился от боли, поднимаясь на ноги.

Сегодня к нему явилась прежняя Триника, та, на которой он чуть не женился. Она оделась в короткие брючки и сандалии. Блузка открывала ее белые, как мрамор, руки, смазанные кремом от загара. Фрей не видел ее в подобном наряде более десяти лет. И сейчас, измотанный и издерганный, он вдруг поймал себя на мысли о том, что ее открытая кожа до чрезвычайности волнует его.

Она уложила свои обесцвеченные волосы в элегантную прическу. Теперь стриглась не так коротко, как раньше, и могла при желании изобразить у себя на голове нечто симпатичное.

Она заметила, что он рассматривает ее.

— Что? — произнесла она доброжелательно.

— Сама знаешь.

Она картинно закатила глаза.

— Дариан… — вымолвила она и замолчала.

Однако он решил, что она довольна.

Сегодня она пребывала в легком, девчоночьем настроении. Их последняя, столь неудачная, встреча была предана забвению, и никаких извинений уже не потребовалось. Фрея это утешило. Как правило, извинения давались ему очень плохо.

Они направились к храму, безостановочно болтая о какой-то ерунде. Все настолько отличалось от кошмара, который Фрей пережил по пути сюда, что он действительно перестал волноваться. Что из того, что он выглядел как бродяга? Триника простила его. Все к лучшему.

Храм представлял собой простой полукруг белых, выщербленных временем и непогодой колонн, накрытых плоской крышей. Он был весьма скромным по сравнению с величественными помпезными зданиями, возвышавшимися на другом берегу реки. Даккадийцы и самарланцы проходили мимо, неторопливо беседуя или отдыхали на ступеньках, наблюдая за медленно плывущими лодками.

В храме, хотя он и был открыт со всех сторон, царили прохлада и полумрак. Его украшало девять высоких алебастровых статуй. Лица скульптур не имели черт, и являлись гладкими и пустыми. Тут стояло шесть одинаковых мужских фигур и три женских. Они различались лишь по росту, фигурам и длине волос. Кроме изваяний, в храме ничего не было. Тихое, пустое белое здание.

— Ну и боги у самми! И кто они? — удивился Фрей.

— Безымянные, — лукаво сказала Триника.

— Мог бы и сам догадаться, — фыркнул он. — В какую же чушь верят люди. Представь себе, Сило считает, будто после смерти он возродится опять.

— Разумеется, он ведь муртианин.

— Как получается, что это знает каждый, кроме меня?

Она похлопала его по руке.

— Книги, Дариан. Если ты откроешь любую, то обнаружишь там множество слов.

— Неужели? А расскажи-ка мне что-нибудь еще.

— Ладно. В книгах есть, например, легенды о древних богах Самарлы. Некогда они жили в Аталоне, среди своего народа. Это был истинный рай, и никому не требовалось ничего больше. Но люди испортились и перестали поклоняться богам. В них стало расти зло…

— Так всегда и бывает, — перебил ее Фрей.

— И зло сделалось явным, — продолжала она. — На землю обрушился мор — в буквальном переводе, мор души, — истреблявший лучших людей. Умирали многие верующие и благочестивые. А потом начали погибать и сами боги. Их сразила неблагодарность. Злые люди решили, что, может, они и не боги вовсе, и пошли на них войной. Те покинули мир и вознеслись в небо на колонне из пламени.

— Ага, — пробормотал Фрей. — На колонне.

— Дариан, если ты попытаешься смотреть на мир пошире, это принесет тебе пользу.

— Нет, — протянул он. — Когда я так делаю, беды не миновать.

— Ясно, — кивнула Триника. — Но слушай дальше. Чтобы покарать смертных, боги выпустили семь страшных чудовищ неимоверной мощи. Их назвали джаггернаутами. Они уничтожали селения и города, истребляли посевы и беспощадно всех убивали. Люди прятались, голодали и молили богов о милосердии. Они страдали целый век. В конце концов джаггернауты утихомирились и загадочно исчезли.

— Ну а безликие идолы? — осведомился Фрей, указав на статуи.

— Погоди. После джаггернаутов боги сотни лет хранили молчание, и рассеянные по земле племена вновь объединились. А затем появился человек по имени Неззуат. Он…

— Постой, — вновь перебил ее Фрей. — Он объявил, что может общаться с богами.

— Ах, Дариан, ты циник! Думаешь, что ты великий мудрец?

— Эй, я просто знаю, как все устроено. Не забывай, что я не из тех, кто рождается с серебряной ложкой во рту.

— Верно, — согласилась Триника, — и не с ложкой, а со здоровенной занозой. Поэтому ты такой задира.

— Точно.

— Ты хочешь узнать о Безымянных или нет?

— Честно говоря, нет, — признался он. И добавил, улыбнувшись: — Зато мне нравится, как ты рассказываешь сказки.

— Тогда заткнись и слушай урок.

— Хорошо, мэм, — ответил Фрей, старательно изображая раскаяние.

Триника собралась с мыслями.

— Неззуат, — произнесла она, — объявил, что может общаться с богами.

Дариан расхохотался. Триника шлепнула его по плечу, но он не мог остановиться. Она поспешно вывела его наружу — Триника опасалась, что местные жители возмутятся его поведением.

— Ты никудышный ученик, — вздохнула она, когда они начали спускаться по лестнице к набережной. Зонтик она держала на плече, прячась в его тени.

— Да, — подтвердил он. Вдруг он остановился, нахмурился и уставился куда-то вдаль.

— В чем дело? — спросила она, сразу заметив происшедшую с ним перемену.

— Ничего. Я… — буркнул он и встряхнул головой. — Прости. Я увидел женщину и предположил…

Он подумал, что это Самандра Бри.