Беза пожелала хорошего дня охраннику и направилась к лифту.

Он не знал, что она уволилась вчера вечером, поэтому пустил ее без проблем. Обычно охрану предупреждали заранее о том, что тот или иной сотрудник уволен. За одну или две недели.

Но Беза подала заявление только вчера вечером. Вошла к директору в кабинет в 17:55 и положила на стол.

– Извините, Федор Валентинович, что так внезапно, – сказала она, – мама тяжело заболела, ее положили в больницу. Придется уехать к ней в поселок и искать работу там.

Ее мать была мертва.

– Мне очень жаль, что вы уходите, вы хорошо справлялись, – сказал он и подписал заявление.

Беза была уверена, что ему не жаль. Она знала, о чем он жалел: о том, что не успел прыгнуть с парашюта в молодости, о том, что в девяносто пятом сбил маленькую девочку на машине, и о том, что не завалил в девяностые своего конкурента по кличке Пашня. Но о том, что Беза увольняется, – это вряд ли.

– Могу я получить расчет сегодня? У меня поезд через два часа. Все так внезапно произошло, – Беза смотрела жалобными глазами, – я даже не успела никого предупредить.

– Я думаю, это можно устроить, тем более сумма небольшая, – сказал он, набрал бухгалтерию, – Алла, рассчитайте, пожалуйста, нашу уборщицу. Она с сегодняшнего дня уволена.

– Спасибо, – сказала Беза.

– К сожалению, мне пора бежать, – сказал директор.

У него был прием у врача. Беза знала. Она знала о его проблемах с кишечником. Любая не слепая уборщица бы заметила. Она не имела диплома по медицине, она не знала всех болезней и уж тем более их названий, но она знала точно, что от этой болезни директор умрет. И очень скоро.

– Я бы устроил вам прощальный вечер, но, как вы и сами сказали, все так внезапно.

– Ничего, – сказала Беза, – мне все равно уже пора на поезд.

Директор даже не подумал предупредить охрану, что Беза уволилась. И конечно же, он не успел найти новую уборщицу. Беза на это и рассчитывала и не прогадала. В противном случае весь план полетел бы к чертям.

Она вошла в свою каморку на седьмом этаже. Из шкафа в углу достала несколько больших мусорных мешков, раздувшихся от содержимого. Но они были легкие. Как будто внутри них была скомканная бумага.

Беза направилась в шестой кабинет. Тут обосновались менеджеры, добытчики, современные золотоискатели. Ее интересовал большой стол в самом дальнем углу. Королевское место. Король, которого звали Славик, приносил много денег своему боссу. Поэтому ему позволяли больше, чем остальным.

Слава часто захаживал в подсобку к Безе. Залетал с недовольным видом и говорил, что у него неудобный стол (хотя о таком столе мечтали многие сотрудники), что работодатель о нем не заботится, что он опять СЛУЧАЙНО (тут он повышал голос) пролил чай. Беза брала тряпку и шла убирать свинарник.

Пока она вытирала стол, Славик стоял рядом и указывал, где еще пятно, которое она пропустила. Потом он тыкал ее носом в клавиатуру, залитую чаем. Он заставлял ее чистить каждую клавишу. Когда она заканчивала, то видела на его лице довольную улыбочку, от которой воняло.

Как от его следов на туалетной бумаге. И от его гнойных брызг на зеркале в туалете.

Беза знала, что Славик – вор. Он заключал сделки с клиентами от подставной фирмы. Но никто бы не заподозрил его, потому что покупателей у него было хоть отбавляй. И почему они к нему липли?

Но Славик тоже знал кое-что про Безу.

Однажды он зашел в туалет и застал ее за одним занятием. Беза повесила на дверь табличку, что идет уборка, но этот наглец все равно вошел.

Беза не ожидала, что кто-то может проигнорировать ее предупреждение, и не заперла дверь. Она открутила плафон и доставала оттуда сухих мух и мошек, накопившихся за лето. Беза кидала их в рот и с удовольствием ела.

Вошел Слава и увидел ее трапезу. Он не отвернулся. И не сделал вид, что не заметил странность Безы. Наоборот. Он акцентировал внимание на этом.

– Зачем Вы едите мух? – он всегда говорил «Вы» с большой буквы, подчеркивая ложное уважение.

Беза так и держала плафон с дохлыми мухами в руках. Она дожевала и начала прикручивать его обратно. Оставила последних мух, чтобы съесть чуть позже.

«Надеюсь, он назло мне их не выкинет».

Слава рассказал об этом всем. Девочки из бухгалтерии не поверили. А парни-менеджеры стали с неприкрытым отвращением посматривать на Безу.

С тех пор Славик часто спрашивал ее после обеда, понравилась ли ей еда в столовой. Она знала, на что он намекал. И она приготовила для него сюрприз.

Беза достала из его шкафа пиджак, который Слава держал там для важных встреч, будь то совещание с директором или визит поставщика, который закупает стройматериалы для нового торгового центра с идиотским названием «Вышка», который собирались построить в одном из спальных районов. Это будет уютный торговый центр с аптекой, книжным и большим супермаркетом. Никаких кинотеатров и игровых автоматов. Чтобы не привлекать скопища пьяной молодежи в спальный район. Чтобы они не шумели под окнами и не гоняли наперегонки на БМВ и «субару».

Славик занимался важными делами и вел себя как золотая писька.

Беза достала три мешка добра, собранного за несколько месяцев.

«Интересно, а есть ли где-то музей говна? – подумала Беза. – Сегодня я сделаю для него отличные экспонаты».

Беза надела перчатки, положила пиджак на стол Славика, застегнула его на все пуговки и стала набивать пиджак грязными комками бумаги со следами Славика.

Дело шло. Пиджак полнел. Постепенно становился человеком. Ничуть не хуже любого менеджера, полного говна и дешевой бумаги.

Через пять минут говноменеджер был готов.

Беза усадила его на кресло Славика, придала позу работающего человека и придвинула ближе к столу, чтобы менеджер не упал.

Она достала из шкафа Славика шляпу. Очень элегантная. В день, когда он впервые появился на работе в этой шляпе, он посетил туалет около десяти раз и просидел там добрую половину дня. Видимо, специально старался, чтобы у Безы было побольше материала для экспонатов музея. Она учуяла запах отравления.

Беза положила шляпу на плечи менеджера, и получился ничего такой человек. Даже похож на живого.

Она высыпала остатки добра во все шкафчики тумбы, положила несколько бумажек в папки для бумаг (как и должно быть), обвесила ими монитор. Положила под клавиатуру.

И конечно, она не забыла про его туфли от Армани. Эти туфли особенные. Они появлялись, когда на обучение приезжали молоденькие девушки-менеджеры из других офисов. Они занимались в маленьком актовом зале, и от них всегда было столько дерьма, вони и переведенной бумаги. Беза сходила с ума от такого обилия болезней, крови, бактерий, испорченной непереваренной пищи, прилипших к корзинам прокладок и тампонов. Эти девушки всегда взбирались на унитаз орлом, опасаясь подхватить друг от друга инфекцию. Никто из них не прикасался голым задом к седлу унитаза. И одна из этих орлиц дважды обгадила толчок, пустив струю мимо дырки. Беза убрала. Она всегда убирала.