Я выпила коньяк, взорвавшийся огненным шаром в желудке. Горячая волна ударила в горло, я закашлялась, сунула в рот лимон и стиснула его зубами. Кислый сок мгновенно вытеснил вкус коньяка, который я никогда не любила. Муж одобрительно хмыкнул и, обняв меня, почти мгновенно заснул. Судя по выхлопу, сам он принял на грудь отнюдь не рюмку. Оно и понятно, столько нервов…

Вопреки Валеркиному предположению, коньяк не помог. Я проворочалась почти всю ночь, дергаясь от каждого звука, несколько раз вставала и зачем-то проверяла, заперта ли входная дверь. Даже в те минуты, что мы с Никитой весело и задорно обсуждали мою возможную кончину от лап таинственного маньяка, мне не было страшно, как сейчас. Все казалось шуткой, а вера в собственную безопасность была просто безграничной. Разве мог какой-то придурок со свернутыми набекрень мозгами мне навредить? Личность убийцы казалась фантомной, неясной, и оттого совершенно не пугала, в отличии, скажем, от той же самой Земельцевой, с ее безумным взглядом и потными ладонями… Теперь же, когда я понимала, как близко от меня ходило бездушное чудовище, внутри все сворачивалось в густое желе, трясущееся и противное.

Лежа без сна под боком мирно храпящего Валерия я вдруг вспоминала, что подсознательно всегда старалась отстраниться от Семенова. Мне был неприятен его подернутый маслянистой пленочкой желания взгляд, его якобы случайные прикосновения, навязчивое внимание. В те дни, когда он оберегал меня, сидя в доме, я с нетерпением ожидала, когда прикатит патрульная машина, а верный страж уйдет отдыхать. Если тогда я объясняла это как влюбленность Семенова, извечное мужское желание и похоть и хотела избавиться от этого, то теперь моя скрытая неприязнь казалась мне инстинктивным животным страхом, оказавшегося рядом с западней зверя… Зверя, который еще не знает, что бежит прямо в засаду, но нутром чувствующим направленные в палевые бока стволы.

Утром муж развил бурную деятельность, окончившуюся нулевым результатом. Выяснилась печальная деталь — срок действия моего заграничного паспорта истекал. В благополучную Европу меня бы уже не выпустили, как впрочем, и в более лояльную к русским туристам Турцию. Мне досталось не только за то, что я якшалась с маньяками, но и за то, что вовремя не заметила этой детали. Я разозлилась, и в порыве вдохновения вспомнила про Жанку. У той было полным полно знакомых и в паспортном столе, и в посольствах нескольких стран. Недолго думая, я позвонила подруге и слезно попросила помочь.

— Вези мне четыре фотографии, старый паспорт, свидетельство о браке и рождении, — скомандовала Жанна. — Я сейчас сообщу Роману, он быстренько сгоняет в горотдел и все сделает за полчаса. Приезжай, я как раз пиццу пеку…

Одну меня даже к Жанне Валера не отпустил. Подруга быстро просмотрела привезенные документы, сунула их в прозрачную папку и велела Валерию срочно ехать на встречу с Романом, который уже ждал в условленном месте. Жанна снова была дома одна. Детей вывезли погулять счастливые бабушка с дедушкой, подруга, получив передышку, использовала ее для готовки.

Пока пеклась пицца, я рассказала Жанне о коварном Семенове и реакции мужа на эту новость. Договорить Жанна не дала, впрочем, неудивительно. Она никогда не слушала истории до конца, перебивая и высказывая свое мнение. Ну, а поскольку она была весьма горластой, то без проблем перекрикивала любого собеседника.

— Надеюсь, ты не будешь говорить, что муж у тебя сатрап, тиран и деспот? — грозно осведомилась она. — Ты видишь, что он делает? Рванул за паспортом, аж шуба завернулась. Переживает… Вот, к примеру, папаня мой даже с дивана бы не встал, чтобы жену спасти. Сказал бы — все и так утрясется….А твой глазищами зыркает по сторонам, не дай бог кто из-за угла на любимую жену косо посмотрит. Даже у меня в квартире во все углы заглянул, вдруг под кроватью маньяк….

Жанна рассмеялась. Да и у меня от сердца как-то отлегло. Мы обсудили последние сплетни об общих подругах, перемерили все побрякушки, что Жанна купила в Грузии, слопали по куску пиццы, и в этот момент явились наши мужья. Роман сразу полез ко мне обниматься, на что Валера смотрел с усмешкой, а Жанна сурово сдвинув брови. После обязательных объятий, Роман вытащил из шкафчика коньяк и начал нас угощать. Валера выпил, а я отказалась, памятуя о том, что нам еще обратно ехать. После того, как первые тосты улеглись, я спросила, как обстоят дела с паспортом.

— Все готово, паспорт получили, — успокоил муж, — правда в Европу поехать не получится, визу дадут только через две недели. Но я решил, что в данных обстоятельствах и Турция сойдет. Я купил нам путевки, вылетаем завтра утром. Так что дожевывай свою пиццу, и поехали, нам еще вещи собирать.

— Чего их собирать, — отмахнулась Жанка. — Рот закрыли, да поехали. Паспорта главное взять, а барахлишко и там купить можно.

— Нет, мы правда поедем, — засуетилась я. — Спасибо за помощь и моральную поддержку.

— Ну, ладно, — согласилась Жанна и проводила нас до дверей. — Вы уж поосторожнее. Валер, ты ее береги, а то не ровен час, опять полезет, куда не просят.

Муж скорбно закатил глаза, показывая тем самым, что уже который раз терпит мои выходки. Мы расцеловались на прощание, и вышли из квартиры.

Верная "Инфинити" дожидалась во дворе, пламенея, как пожарная машина. Лоснящийся оранжевый бок выгодно выделялся на фоне замызганных серо-бело-голубых авто разномастных пород. Разве что машина Романа, черный зверь "Кадиллак" был под стать.

— Интересно, если поженить наши тачки, то какие у них буду дети? — спросила я, кивну в сторону "Кадиллака". Муж, в голове которого приятно шумел выпитый армянский коньяк, в ситуацию врубился не сразу, а потом рассмеялся.

— Тупорылые в черно-рыжую полосочку. Тигриный колер.

— Красота, — восхитилась я и села за руль. Погода опять была ни к черту. С неба то и дело падала мерзкая морось. Я внезапно поняла, что смертельно устала и от этой неопределенной погоды, и от этого дурацкого расследования, и от постоянного страха и напряжения. Смена обстановки сейчас была бы как нельзя более кстати.

— Надо на дачу заехать, — вдруг сказал Валера. — Договоримся с соседями, чтобы приглядывали. Можно, конечно, и позвонить, но мне так будет спокойнее.

Я не стала спорить и свернула в противоположную от дома сторону. Загородный дом в этом году не пользовался у нас успехом, потому что отдыхать на природе в такую погоду не хотелось совершенно. За два месяца мы были там раза четыре. Поселок хорошо охранялся, соседи бдили, но все-таки нужно было договориться с постоянно живущими соседями, чтобы те приглядывали за нашим имуществом.

Не доезжая до дачи, я свернула на заправку, помня по опыту, что если забуду заправиться, до дома не доедем. У моей оранжевой красавицы помимо достоинств был существенный минус. Бензин она кушала с большим аппетитом.

Солнце почти село. Подъехав к заправке, я обнаружила, что Валера уснул. Я поглядела на него и, не в силах подавить внезапно проснувшуюся нежность, погладила мужа по щеке пальцами. Валера завозился, улыбнулся во сне и тихо мурлыкнул от удовольствия. Я потянулась к его небритой щеке и поцеловала. Ресницы мужа дрогнули, но он так и не проснулся. Открыв дверцу, я выпорхнула наружу.