– Мы весной найдем косточки и похороним.

– Цыц! – голосом Катершванца рявкнул Арно. – Никогда никого не хороните, ясно?! Сударыня, когда она сбежала?

– На вечерней кормежке заметили, что нету нигде. Надо было в хлеву держать, а мне жалко было, да и не холодно ей.

– Значит, вчера… У вас в самом деле волки водятся?

– Заходят иногда. Пошли комнаты смотреть.

– Я вам всецело доверяю, – Арно обернулся и махнул рукой. – Кроунер!

– Мама, он идет искать!

– Он славный…

– И красавчик!

Полковница вздохнула и плотней запахнула шубку.

– Не найдете вы ничего, иначе б Агги уже…

– Сударыня, я не обещаю, но Кроунер – наш лучший разведчик. Глаз соколиный, и сопоставляет, как дюжина академиков. – Пусть слышит и соответствует! – Капрал, нужно отыскать Эдиту, которая свинья. Ты прошлый раз ее видел, лохматая такая.

– Ой, – протянула тезка пропавшей, – а ты разве не пойдешь?

– Без тебя не найдут!

– Ты давай сам ищи… Мы на тебя уповаем!

– Так не говорят!

– Отец Генрих говорит.

– Так ты пойдешь?

– Не пойду, а поеду. – Эдит в Кабаньем Логе должно быть три, и ни на одну меньше! – До встречи, сударыни, и вообще уповайте. То есть не теряйте надежды.

Кан расстроился, но куролесить не стал, Бабочка просто вздохнула, а из «фульгатов» никто даже не скривился – передышки в бедах и войнах запоминают надолго, а усадьба с ее хозяйками была именно передышкой.

– Господин капитан, – окликнул Кроунер, едва они оказались за воротами, – давайте-ка не-ли-це-при-ятно проверим вон тот ельничек, а то, как проезжали, приметил я за бугорком не-одно-знач-ное явление.

Осмотреть Старый Арсенал Чарльз пытался еще в прошлый раз, когда сопровождал Савиньяка. По милости Понси не вышло, причем дважды. Теперь горе-поэт либо объяснялся с грозным дедом, либо готовился к этому; путь был свободен, и Давенпорт решил побродить среди талигойских, дриксенских и гаунасских знамен и алебард. Просто так, немного любуясь трофеями, немного думая о будущей жизни в Старой Придде.

Дорогу капитан решил отыскать самостоятельно, и отыскал, хотя сделать это оказалось не так уж и просто. Дворец готовился стать королевской резиденцией, и короткий путь загородили леса с рабочими, которым приспичило украшать Арсенальную лестницу именно сейчас. Пришлось подняться на пол-этажа, в изначально свитские комнаты, позже превращенные в чиновничье гнездо.

То, что проход в парадную часть дворца существует, Давенпорт был уверен, но отыскать его оказалось потрудней, чем дриксенский разъезд или тропу в горах. Узкая щель ловко притворялась служебной нишей, раза три прошедший мимо Чарльз сунулся в нее исключительно со злости и, к собственному удивлению, оказался на лестничной площадке. Вверх и вниз уходили неширокие, оштукатуренные на казарменный лад пролеты, а сбоку виднелась еще одна щель, которая, прихотливо вильнув, выводила на зады Старого Арсенала. Запереть вход никто не озаботился, да и с чего бы: в тессорию и геренцию чужих не пускали, и вряд ли кто из чинуш вздумал бы уволочь встречавшее гостей полотно с осадой Ноймара.

Выступавшие из дымных клубов мощные башни с реющими по ветру флагами – талигойским и личным штандартом герцогов Ноймаринен – приковывали взгляд, и Чарльз задержался, невольно сравнивая Двадцатилетнюю войну с той, что пока обходилась без названия. Прежний бросок на Талиг был броском волчьей стаи, встреченной волкодавами. Без измен, само собой, не обходилось, но Пеллот и ему подобные сперва спасали свои шкуры, а уж потом выслуживались перед новыми хозяевами, Фердинанда же погубили заговоры. Ни Люра, ни Генри Рокслей в плен не попадали, а Люра так и вовсе мог перемолоть мятежников в муку, так что дело не в трусости, но в чем? Чарльз Давенпорт не понимал, а в Старую Придду съезжались гости.

Капитан смотрел на так и не взятый замок и пытался понять, как вести себя с некогда знакомыми людьми, как вообще себя вести… То, что чующего потустороннюю дрянь офицера Савиньяк счел слишком ценным для смертельных догонялок, не удивляло, но злило.

– Вы бы с восторгом променяли свои таланты на драгунский эскадрон, – заметил на прощание Савиньяк, – но от подарков судьбы так просто не избавиться. В качестве утешительного приза получите Охоту.

– За что? – растерялся Давенпорт, хотя следовало поблагодарить. Вернее, поблагодарить и отказаться.

– По совокупности. – Проэмперадор стянул кэналлийскую косынку и швырнул на скамью. – Рокслей, Надор, землетрясение, Мельников луг, Темная Ночка…

– Прошу меня простить, – выдавил из себя Давенпорт, – но я не понимаю. «Темная ночка»?

– Алаты так зовут Зимний Излом, – соизволил объяснить Савиньяк. – Отголоски древних верований…

– Но в Излом ничего не произошло.

– Вы ошибаетесь.

– Господин маршал, прошу вас объяснить, почему вы сочли меня… достойным награды за… Я не смог ничего сделать в Надоре, а в деле с обвалом вы приняли решение до моего возвращения, к тому же меня сопровождал капитан Уилер. Что до Излома, то… то…

– Вы неспособны верить во что-нибудь, кроме дождя. Или снега, или лягушек, но вам было приказано докладывать о своих снах и предчувствиях, и вы докладываете. Не веря себе и не перенося меня. На это способны немногие.

– Я не могу принять орден за такое. – Какой бред! Впрочем, вполне в духе Савиньяка.

– Вас не спрашивают. Для других достанет вашего выстрела, хотя лично я прыжок из окна ценю выше. Убивать мерзавцев следует, по возможности сохраняя собственную жизнь. Размен для некоторых выглядит красивей, но мне не кажется верным отождествлять благородство с глупостью. Это разные понятия.

– Господин маршал!

– Гораздо уместней отождествлять с глупостью обидчивость и неумение радоваться. Вы отправляетесь через час. Объяснять, почему вы не желаете наград, будете герцогу Ноймаринен.

Он попробовал, но Большой Руди махнул рукой и сказал, что должен был сделать это сам по горячим следам. Из кабинета герцога Давенпорт вышел с двумя орденами и непонятной дурацкой обидой. Ты хотел начальство без вывертов? Вот и сиди теперь при замечательном герцоге, к которому съехалась всякая шушера!

Приближающиеся шаги капитан, само собой, слышал, но особого значения им не придал. Кому-то из чиновников понадобилось либо в цокольный этаж, либо, напротив, в тессорию, вот он и спрямил путь. Не желая неизбежных приветствий и предложений услуг, капитан уткнулся в словно бы сторожащие картину доспехи, тем более что на кирасе обнаружилась гравировка, изрядно смахивающая на герб Давенпортов.

– Граф Давенпорт?

Статная зрелая женщина… герцогиня Ноймаринен стояла на том самом месте, с которого только что сошел Чарльз, и чуть улыбалась. – Я хотела вас пригласить, но случайная встреча всегда лучше.