Несмотря на совет Панигаролы, Фьора попыталась воспользоваться возможностью:

— Вы хотите снова взять меня в поход, монсеньор?

Я от этого так… устала. Война внушает мне ужас!

— Так вы тоже хотите меня оставить? Что стало с моим храбрым конюшим? Что стало с мадам де Селонже, которая обещала соединить знамена своего супруга с моими?

— Она увидела, сколько пролито крови, — с горечью сказала Фьора. — Не разрешите ли вы ей удалиться в Селонже?

— Чтобы жить там в одиночестве? Не думаю, донна Фьора, чтобы вас это привлекало. Есть что-то другое, не так ли? Ваша нежная дружба, которая была мне так дорога, — это обычная ловушка? Как и все остальные, вы хотите покинуть меня, потому что считаете, что со мною все кончено?

Он начинал волноваться. Тон разговора все повышался. Догадавшись, что ему необходимо было взять верх, Фьора ответила:

— Вы правы, есть другое. К вам возвращается Кампобассо, а я не хочу больше видеть этого человека. Поэтому я прошу отпустить меня.

— Только и всего? Тогда успокойтесь. Обещаю, что вы его не увидите. Действительно, Кампобассо снова попросился ко мне на службу. Он опытный капитан, а мне так нужны его солдаты, но здесь он не появится.

Я приказал ему занять позицию между Тионвиллем и Метцем, где он будет ждать подкрепления из Голландии. Через несколько дней нам необходимо покинуть Ла Ривьер. Рене остановился перед Нанси, и я хочу обойти его с тыла. Вы по-прежнему будете рядом со мной, но Оливье де Ла Маршу дан приказ не отходить от вас и позаботиться о вашей безопасности, если Кампобассо появится поблизости. Но я не хочу, чтобы вы покидали меня. Надо, вы слышите, надо, чтобы вы были рядом со мной! И не спрашивайте меня почему!

И, забыв про ужин, Карл покинул ее комнату.

— Ну что же, — вздохнула Леонарда, — будем ужинать одни.

— Мне тоже это больше нравится, но признайтесь, что все довольно неприятно! Мне никогда не удастся отделаться от него!

— Не думайте об этом. У вас в голове должно быть только одно: мы едем в Нанси. Разве это не главное?

Уверена, что в поднявшейся неразберихе мы улизнем от монсеньера! А если молодой Колонна еще не уехал, то мы его украдем!

— Леонарда, — изумилась Фьора, — как вам в голову пришла мысль украсть Баттисту?

— А почему нет? Будет довольно забавно…

Утром 25 сентября с таким трудом собранная армия покидала Ла Ривьер. Многие бы сказали — видимость армии, — настолько был очевиден контраст с теми двумя, от которых два прошлых сражения не оставили и следа. Это была армия отчаяния. Если новое поражение их уничтожит или рассеет, это уже не будет иметь значения, потому что не будет и Бургундии. Десять тысяч человек — вот все, на что может рассчитывать Смелый в своей очередной попытке прогнать мальчишку с его родной земли.

Фьора с мрачным видом ехала позади Карла вместе с Баттистой. Ей недоставало Панигаролы, чьи остроумные содержательные рассуждения обычно сокращали дорогу. Новости от него были также неутешительны: прибыв в Сен-Клод, папский легат слег из-за острого бронхита и приступов подагры. И не скоро он сможет присоединиться к герцогу Карлу…

А того снедало нетерпение. Он впадал в бешенство при мысли, что Рене находится под Нанси, и к тому же армия так медленно продвигалась вперед из-за плохой оснащенности и организации. Пехота в полном вооружении могла делать в день от четырех до пяти лье, а Карлу хотелось лететь как птица и наброситься на своих врагов!

Пройдя Левье, Орнан, Безансон и Везу, они оказались у границ Лотарингии, откуда повернули на запад мимо тех городов, которые уже были в руках Рене. Карл Смелый не хотел распылять силы. Ему надо было подойти к Нанси, где его ожидали отряды Кампобассо, де Шиме и герцога Насаусского, которым он дал приказ идти к нему навстречу. В то же самое время Рене входил в Нанси, свою вновь обретенную столицу, из которой он прогнал бургундского правителя Жана де Рюбампре.

С помраченным от гнева рассудком Карл хотел повесить того, кто принес ему это известие.

Однако его армия все росла. Когда герцог соединился с Кампобассо и принял в состав еще полторы тысячи человек, которые пришли из Нанси вместе с Жаном де Рюбампре, он оказался во главе войска в восемнадцать тысяч человек. Это было больше, чем мог собрать молодой Рене, и самые немыслимые надежды расцвели в душе Карла пышным цветом. К тому же 17 — го числа бургундцы разбили небольшой отряд герцога в Понт-а-Муссоне. Дорога на Нанси была открыта.

Карл думал, что его закатившаяся было звезда снова засияла над его головой, когда узнал, что Рене опять по, кинул Нанси, чтобы набрать пополнение. Он оставил свой город во власти наиболее жестких вассалов: Жерара д'Авилье, братьев д'Агерр и маленького Жана де Водемона, которому дал в помощь двух гасконских капитанов Пье-де-Фера и Фортюна, а с ними две тысячи человек.

— Мы продержимся не меньше двух месяцев, но все же торопитесь! А если нет, то нас добьет голод!

Жан де Рюбампре и его гарнизон сопротивлялись осаждающим около двух месяцев. С приходом молодого Рене город не успел возобновить запасы продовольствия, которые подходили к концу — начали уже есть лошадей, не успели также восстановить крепостные стены. 22 октября Карл Смелый обложил город и велел оборудовать себе жилье на старом месте, возле Сен-Жана, поскольку был уверен, что победа у него в кармане.

— Мы отпразднуем Новый год во дворце, как и в прошлом году! — радостно сообщил он Фьоре. — И я устрою такой праздник, перед которым померкнут карнавалы Медичи!

Фьора улыбнулась ему, но сердцем она была далеко.

Карл опять стал по отношению к ней ласков и приветлив до такой степени, что предложил им с Леонардой жить в его доме. К тому же он сдержал обещание, и она не увидела Кампобассо. За это Фьора была ему признательна, но и только. Ее возмущало поведение Рене II, который снова ударился в бегство, как только узнал об их приближении. Где он сейчас? С ним ли находился Деметриос? А Филипп? Где был Филипп? Поправился ли он от ран, а если так, то в какой тюрьме его содержат? У молодой женщины возникало множество вопросов, но она не знала, где искать на них ответы.

— Если герцог Лотарингский отправился за подмогой, он обязательно вернется, — предсказывала, как всегда, практичная Леонарда. — Хватит переживать; вы ничего не можете изменить в этой бессмысленной истории, в которой герцог Карл заставил нас принимать участие.

— Знаете, о чем я думаю? Я спрашиваю себя, не в Нанси ли Деметриос? В осажденном городе нужен хороший врач, в то время как молодой герцог вполне может обойтись и без него.

— В этом нет ничего невозможного. Но я не понимаю, как вы попадете в город, чтобы убедиться в этом?

Каждый вечер Фьора смотрела в окно своей комнаты на Нанси и все сильнее хотела оказаться там. Ей чудилось, что эти стены, выдержавшие огонь многочисленных пушек, скрывают и ее возлюбленного. Но как пробраться в Нанси, не рискуя попасть под обстрел и защитников и атакующих? И она всегда с тревогой наблюдала каждый вечер, как осеннее солнце заливает кроваво-красным цветом стены осажденного города.