Собаки стремительно приближались. В лучах солнца длинные белые клыки сверкали подобно парадным кинжалам солдат СС, из раскрытых пастей капала слюна, в горле клекотало глухое рычание. Собаки видели добычу.

Учитель проверил свой ни разу не стрелявший «Стэн», убеждаясь в том, что он заряжен, затвор на боевом взводе и не заперт рычажком предохранителя. Учитель не сомневался в том, что первой очередью убьет сразу несколько тварей, быть может, успеет всадить пули во всех шестерых, прежде чем они на него набросятся. А тогда, если повезет, он достанет «Фроммен» калибра 6,35 мм, до недавних пор остававшийся единственным средством защиты, и убьет или ранит остальных. Но Учитель сознавал, что собаки собьют его с ног, вонзят в него острые клыки, поэтому он вряд ли сможет…

Небо разорвал оглушительный гул.

Это было похоже на хор обезумевших призраков или каких-то других пришельцев из потустороннего мира: пронзительное, полное разноголосых интонаций завывание, крик смерти, крушение цивилизации, рык голодных гарпий, жадно набросившихся на свою добычу. Затем визг затих, погребенный в низком, утробном реве, возглашающем об огне и смерти.

Учитель узнал этот звук. Это был залп двадцати четырех реактивных снарядов, выпущенных с установки БМ-12 «Катюша», которым через считанные секунды предстояло стереть с лица земли то, что находилось в зоне поражения. Громоподобный гул разнесся на многие километры – манифест Красной армии, обращенный к немцам. А для собак с их более тонким слухом он должен был казаться невыносимым.

Началось русское наступление.

Но если Учитель это понял, собаки – нет. Для них страшный рев возвестил о приближении нового хищника, огромного, страшного; это означало, что какое-то доисторическое чудовище раздавит их своими челюстями, разорвет на части, сожрет, проглотит. Их мозг не смог совладать с паникой.

Не добежав тридцать метров до добычи, собаки словно наткнулись на невидимую стену. Казалось, она была сделана из стекла, однако в действительности она состояла из ужаса. Забыв об охоте, о своем долге, собаки закружились на месте, натыкаясь друг на друга, кувыркаясь, сталкиваясь, ввергнутые в пучину животного страха. Опомнившись, они бросились прочь, ища спасения в глухой чаще.

Тем временем заговорила артиллерия, по меньшей мере тысяча стволов, а может быть, и две тысячи, отдаленный гул, потонувший в грохоте разрывов. Подчиняясь силе земного притяжения, снаряды со свистом устремлялись к земле по нисходящим ветвям параболических дуг, спеша превратить в пыль все, что находилось в зоне попадания. Звуковые волны были настолько сильными, что с деревьев осыпалась пыль, дрожала земля, и весь мир, казалось, качался на грани полного уничтожения.

Но Учитель определил, что артподготовка велась в нескольких километрах южнее, где-то в районе Вижницы, где находился ближайший советский плацдарм и откуда должно было начаться наступление. Все происходящее служило подтверждением старой поговорки: разрушение всегда бывает громким. Учитель оглянулся, стараясь рассмотреть что-либо сквозь полосу деревьев, отделяющих его от находящейся в полутора тысячах метров внизу долины, но ничего не увидел.

Развернувшись, он направился вверх по тропе. Без собак немцы будут беспомощны. Надо догнать Петрову и свернуть с тропы в заросли, где их уже никто не сможет обнаружить. Возможно, через какое-то время немцам удастся поймать и успокоить собак, но пройдет еще несколько часов, прежде чем псы снова возьмут след.

Пройдя поворот, Учитель увидел впереди Милу. Почувствовав на себе его взгляд, она обернулась и помахала рукой. Учитель подбежал к ней, учащенно дыша в разреженном воздухе.

– Ты жив! – воскликнула Мила.

– Дуракам везет. Грохот «катюш» напугал собак.

– Да и меня он тоже вогнал в ужас, – призналась Петрова.

– Идем, у нас появилась возможность уйти. Нам нужно свернуть с тропы и двинуться наверх напрямик через заросли. Фрицы выйдут на наш след не раньше чем через несколько часов.

– Хорошо.

– Но ты должна избавиться от винтовки. Теперь она будет только мешать.

– Ни в коем случае! Мало ли что. Идем, мы напрасно теряем время.

Им потребовалось еще два часа, но за все это время они не услышали никаких звуков погони. Путь наверх быстро превратился в сплошное мучение. Учителю и Миле приходилось продираться сквозь колючие кусты и утыканные острыми иголками сосновые ветви. Они шли вперед исключительно на силе воли, обливаясь потом, застилающим взор. Ветки хлестали по лицу, корни цеплялись за лодыжки.

– Кажется, мы на месте, – сказал наконец Учитель.

Они подошли к знакомой поляне.

– Мы пришли! – крикнул Учитель, и они шагнули вперед.

– Почему нельзя остаться в пещере? – спросил по-украински Крестьянин. – Наша армия скоро будет здесь, через день-два. Мы можем просто дождаться ее прихода…

– Нет-нет, – также по-украински возразил Учитель, – скоро фрицы отловят своих собак. И продолжат нас искать. Рано или поздно собаки возьмут след. Найдут пещеру. К тому времени как они сюда придут, нам нужно оказаться как можно дальше.

Это действительно было так. Но оставалось еще кое-что. Учитель недоговаривал о том, что у него не имелось особого желания выйти навстречу Красной армии с поднятыми руками. Вдруг окажется, что бойцы не знают дисциплины, а такое случалось сплошь и рядом, и без раздумья откроют огонь по всему, что движется? И еще следовало помнить о Миле Петровой, за которой, вполне вероятно, охотились свои же. С этим также предстояло разобраться.

– Нам предстоит долгая дорога, по крайней мере четыре километра в гору до ущелья под названием Наташино Чрево. Мы перевалим через хребет и найдем какую-нибудь пещеру или овраг с противоположной стороны. А когда Красная армия очистит горы от немцев, мы придумаем безопасный способ вернуться обратно.

Они шли, шли и шли. Им потребовалось два часа, чтобы добраться до пещеры у начала каменной осыпи, где был спрятан контейнер. Отсюда уже оставалось недалеко до Наташиного Чрева.

– Так, отдохнем, – сказала Мила, – но только недолго.

Она протянула Учителю винтовку.

– Убери ее в контейнер. И свой автомат тоже. Я сниму маскхалат, и мы превратимся в трех крестьян, бегущих от войны.

Взяв у нее винтовку, Учитель нырнул в пещеру. Убрав оружие и патроны в контейнер, он захлопнул крышку.

Выйдя из пещеры, он обнаружил, что его спутники уже готовы к тому, что ждало их впереди. Цель была совсем близка.

– Осталось совсем немного, – сказала Мила. – Километра два, не больше. Когда мы подойдем к Наташиному Чреву, я одна проберусь вперед и посмотрю, все ли в порядке.

– Петрова, эту работу выполню я, – решительно заявил Учитель. – Как знать, что ждет нас впереди, и уж лучше пропаду я, чем ты. Ты такая молодая.

– Дурак! – возмутилась Мила.

– Несомненно, – согласился Учитель, – но нам просто нужно принять дополнительные меры предосторожности.