в крепости Раштадт. 12 мая весь город был уже в руках восставшего гарнизона. Во Фрейбурге, Брухзале и других баденских городах также произошли солдатские восстания, и скоро вся баденская армия перешла на сторону восставшего народа. Сидевшие в тюрьмах были выпущены, и 13 мая народ овладел Карлсруэ. Сам герцог и министры бежали из города. Власть в Бадене перешла в руки демократического Исполнительного комитета.

Однако этот комитет сразу же обнаружил свою полную несостоятельность. В своих воззваниях он даже избегал слова «республика» и всячески подчёркивал стремление «обеспечить свободу личности и охрану собственности» в Бадене. Об отмене феодальных повинностей в воззваниях комитета не было и речи. Все старые чиновники сохранили свои места, а в армии господствовали всё те же офицеры.

Лишённые настоящего руководства, повстанцы, тем не менее, начали организовывать оборону Бадена и готовиться к отражению уже подступавших к Пфальцу прусских войск. Восставшие, среди которых особенно выделялись своим революционным пылом рабочие и беднейшие ремесленники, образовали революционные дружины. Во главе повстанческих отрядов стоял бывший офицер, демократ Август Виллих, которому помогал прибывший в Баден польский революционер Людвик Мерославский, руководитель восстания в Познани весной 1848 г.

Прусские войска уже в первые дни июня начали сосредоточиваться на границах баварского Пфальца. 14 июня они, перейдя в наступление, заняли Кайзерслаутерн, а затем, переправившись с левого берега Рейна на правый, вторглись в северный Баден. 21 июня произошло первое столкновение, закончившееся неудачно для повстанцев. Под напором пруссаков они были вынуждены отступить на юг, оставив Карлсруэ в руках неприятеля. Заняв столицу Бадена, пруссаки двинулись дальше к Фрейбургу и скоро прижали отряды Виллиха и Мерославского к швейцарской границе. Только восставший гарнизон Раштадта продолжал ещё в течение нескольких недель держаться против пруссаков.

Подавление восстаний в Пфальце и Бадене сопровождалось террором, проводившимся с обычной для пруссаков холодной жестокостью. «Картечный принц» — так стали называть теперь прусского наследника — не знал пощады.

Прусская уния

Победы, одержанные прусской армией, значительно упрочили положение Фридриха Вильгельма IV. Он сыграл роль спасителя общества и имел право рассчитывать на признательность немецких государей, избавленных им от верной гибели. 28 апреля он пригласил их на конференцию для обсуждения тех изменений, которые следовало внести в союзную конституцию. Совещание, на котором присутствовали только представители Австрии, Баварии, Ганновера и Саксонии, открылось в Берлине 17 мая. На первом же заседании австрийский делегат заявил, что Австрии нечего делать в том союзе, который предлагает Пруссия, и удалился. Баварский делегат протестовал против назначения одного главы союза. Саксония и Ганновер без энтузиазма отнеслись к предложениям Фридриха Вильгельма, но так как они не могли действовать с полной свободой, то скрыли свои чувства и старались подготовить себе удобную лазейку для отступления. 26 мая они заключили с Пруссией союз на один год и пригласили других немецких государей примкнуть к новой федерации, созданной на следующих условиях: председательство и руководство дипломатическими и военными делами должно принадлежать исключительно Пруссии; ей будет помогать коллегия, состоящая из шести государей; предложения правительства поступают на обсуждение двух палат: палаты государств, составленной из 160 делегатов от правительств, и палаты депутатов; глава союзного государства может налагать вето на все постановления парламента; до вступления в действие конституции руководство общими делами поручалось административному совету, председательство в котором принадлежало Пруссии.

Австрия не желала признавать союза, отдающего Германию в руки Пруссии. Только война могла принудить ее отказаться от своих традиционных притязаний, но Фридрих Вильгельм с ужасом отступал перед этой перспективой — не по трусости, а потому, что такую войну считал братоубийственной. Король ждал какого-то чуда, которое заставит его соперников раскаяться и подчиниться его желаниям. Но австрийский канцлер Феликс фон Шварценберг (1800–1852) не был так сентиментален и мягок, как франкфуртские либералы, и Пруссия мало-помалу заходила в тупик, выбраться из которого можно было только или решившись на страшную войну, или унизительно отступив.

Инертность и колебания короля привели к полному упадку его влияния. Общество согласилось примириться с прусским планом не потому, что он вызывал в нем энтузиазм, а потому, что из двух зол приходилось выбирать меньшее. Но поведение короля разочаровало самых пылких оптимистов. Теперь у государей руки были развязаны, и все те, кто примкнул к союзу только из страха перед радикалами или перед Пруссией, увидели, что до сих пор они дрожали просто перед призраками, а убедившись в этом, они решили сбросить свои цепи.

Фридрих Вильгельм, казалось, сам приглашал их сделать этот шаг. Он был женат на сестре эрцгерцогини Софии, матери Франца-Иосифа. Эти семейные отношения всегда имели сильное влияние на чувствительную душу короля. Во время свидания в Пильнице в сентябре 1849 г. его легко убедили подписать соглашение, по которому Пруссия и Австрия брали на себя руководство общими делами Германии до 1 мая 1850 г. Он видел в этом соглашении удобный путь для спокойной подготовки союзной реформы. Австрия же, наоборот, делала этим актом первый шаг к восстановлению старого франкфуртского бундестага.

В результате, в немецких государствах усилились партикуляристские тенденции. Когда совет Прусской унии предложил избрать депутатов в давно обещанный парламент, то бурно запротестовали Ганновер и Саксония, а так как совет не обратил на это никакого внимания, то оба короля отозвали своих послов. 27 февраля 1850 г. Саксония подписала с Баварией и Вюртембергом договор. Ганновер не примкнул к этому союзу, но истинные его намерения были ясны. По этому договору Германский союз должен был управляться директорией из семи членов (Пруссия, Австрия, четыре королевства и оба Гессена), при которой должен был быть парламент из 300 депутатов, поровну избираемых Австрией, Пруссией и остальной Германией. Австрия приняла предложение Баварии и Саксонии, но потребовала, чтобы в состав реорганизованной Германии входили все австрийские провинции. Это было окончательным крушением прусских надежд. Отданная во власть коалиции своих противников, Пруссия в известном смысле перестала бы существовать в качестве независимой державы.

В это время в государствах, объединенных под гегемонией Пруссии, состоялись, наконец, давно ожидаемые выборы. Парламент собрался в Эрфурте 20 марта. Его депутатам было предложено внести в конституцию некоторые изменения, обусловленные выходом из союза Саксонии и Ганновера. Слово «конфедерация» было заменено словом «союз»; коллегия государей была сокращена с семи человек до пяти.

Революция: успехи и поражения

Прокатившаяся штормовым валом с Запада на Восток революция достигла главных государств Германского союза — Австрии и Пруссии. В Вене умеренно-либеральное движение за считанные дни было буквально захлестнуто радикально-демократическим потоком. Меттерних бежал в Англию, императорский двор укрылся в Инсбруке, а во всех частях империи вспыхнули национальные