На том конце буркнули нечленораздельное, означающее испуганное согласие.

– Бегом! – добавил Луис и отключил связь. – Пооборзели, уроды!

Бой тем временем подходил к концу. Защищающийся (Кастилио всё бы отдал, чтобы увидеть его лицо) отбивался умело, но перед ним оказалось сразу четверо, и бассейн фонтана больше не мог помочь ему. Затем он что-то крикнул, и произошло…

Что произошло, два гвардейца поняли, лишь когда фильтры голографического изображения взвыли и выдали сигнал о реальной мощности светового потока. Кастилио и Луис ошарашенно переглянулись.

– GRF-116, – вымолвил Кастилио.

– В средней школе! – убито добавил Луис.

Несмотря на то что дело официально взял в разработку департамент, они почувствовали, что скоро на их участке начнутся очень-очень большие разборки. Достанется всем, и гвардии в том числе.

Тем временем на визоре защищающийся, нанеся несколько болевых приемов, добил оставшихся противников, а затем принялся топить последнего, самого здорового и толстого из них.

– Что он делает? – Луис вновь выругался. – Он же его убьёт!

– Мне кажется, именно этого он и хочет, – усмехнулся Кастилио. И ощущение, что скоро наступит чёрная полоса в работе, сильно окрепло.

Ситуацию спасли охранники, только в этот момент выбежавшие из школы, с дубинами-шокерами наперевес. Гвардейцы видели их смутно, навигатор был мокрый, находился в неудобном положении, наклонённом, обзору мешали водяные струи, которые были там повсюду, но силуэт охранника, опускающего шокер в воду, рассмотреть успели. После этого картинка схлопнулась и наступила тишина.

– Как думаешь, он успел его прикончить? – обернулся Корвальо к напарнику.

Луис отрицательно покачал головой.

– Кто это вообще такой? Один положил около десятка!..

Чернокожий гвардеец ответа не знал. Зато у него имелись иные мысли.

– Кастилио, ты говорил, у тебя среди журналистов есть знакомые?

– Ну, есть немножко… – Корвальо не понял, к чему клонит напарник.

– Звони.

– Зачем? Это оперативная информация, дело взял под контроль департа…

– Кастилио, ты дурак! – рявкнул Луис. – Это какой канал? Открытый! А открытый – что значит? Общедоступный!

– Но утечка…

– Пусть об этом думает начальство того парня, что послал сигнал!

Кастилио просиял.

– Как думаешь, сколько они за это заплатят? – Луис кивнул на потухшую голограмму.

– За такой материал?.. Душу продадут!

Пальцы сержанта Корвальо уже завершали нужные манипуляции. Откинувшись в кресле, он величественно произнёс:

– «Свободная Венера»? У меня есть сенсационный материал. Да, просто сенсация! И вы ещё успеете к шестичасовым новостям…

Если кто-то думает, что отходить от шокера приятно, – сильно ошибается. Прошло часа три, а я всё ещё чувствовал себя выжатым лимоном. Выжатым, скомканным и порванным в клочья. Одежда высыхать не торопилась, благо стена возле приёмной, о которую я облокотился, была теплой, даже горячей, не заболею.

По порядку. Как донесло «радио» в лице Селесты и Хуана Карлоса, браслет с меня не снимали, и я висел в сети, пусть и школьной, – охране действительно приказали не вмешиваться. И они бы не вмешались, но им позвонили из управления гвардии, они вынуждены были это сделать. К сожалению. Также, к сожалению, Толстый остался жив. Ему досталось хорошо. Всех их, находившихся в финальный момент в бассейне, как и меня, шандарахнуло током плюс к имевшимся повреждениям, «скорые» мотались одна за одной, но всех выходили. Даже того типа, что ударился виском. Итого: семь человек госпитализировано с различными степенями тяжести, трое – в бессознательном тяжёлом состоянии, но «холодных» нет. Меня этот факт огорчил.

Департамент, тот самый, на который я возлагал большие надежды, оказался заодно с Виктором Кампосом. Продажные шкуры! Приехавшие детективы отобрали у меня навигатор Бэль и завели уголовное дело об использовании электронных военных систем не по назначению, как-то так, чёткую формулировку не запомнил. Вдобавок к делу о хулиганстве, которое завели сразу.

Навигатор… Это вообще оказался не навигатор, а система координации боя, прибор, используемый спецподразделениями. Модель его оказалась старой, не подпадающей под гриф «запрещено к распространению», но распространялись они только в специализированной среде и под жёстким контролем. То есть Бэль и её охрана могли, как юридическое лицо, охранное агентство, получив кучу разрешений, использовать такой, а я не мог.

Комиссар беседовал со мной полчаса, но я ничего ему не сказал. Что сказать, что мне дала его девочка-аристократка, которую я случайно встретил в парке? Бред! Аристократки не ходят по паркам для плебеев. А если ходят – их не могут встретить простые парни, вроде меня. Таких, как я, к таким, как они, никогда не подпустят.

Комиссара очень интересовал и другой вопрос: как мне удалось перестроить прибор, стерев хорошо защищённый идентификационный номер? Я так понял, это очень сложная процедура, в кустарных условиях её не сделаешь, а без номера определить настоящего владельца они не могут. Стирание номера – это не ношение, это уже преступление, и комиссар горел желанием выслужиться, а потому прессовал меня по-чёрному.

Я говорил, что нашёл его в переходе метрополитена, ничего не знаю, крутил это по кругу, как диск, и, повоевав со мной полчаса, дэбэшник сдался. Уж больно потрепанный и пофигистский вид у меня. Понял, что большего сейчас не добьётся. Но проблема не решена, в будущем меня ждут серьёзные испытания.

К слову о навигаторе – это он поднял весь сыр-бор. Мой бой фиксировали все службы города, та красная кнопка оказалась активатором сигнала тревоги, да такого, на который обязана реагировать вся планета. Но, даже несмотря на такую огласку, с мёртвой точки в плане коррупции ничего не сдвинулось.

Кроме спецслужб, мой сигнал схватили более четырёхсот человек, учащихся и работников школы, – те самые устройства, которые я активировал перед выходом в вестибюль. Там были не только динамики – абсолютно все приборы связи в радиусе сотни метров. Я принудительно отправил сигнал на них, на все окружающие браслеты, не только музыку – всё. Так что я стал героем, школа говорит только обо мне, но от этого на душе не легче.

– Да, сеньор комиссар… Конечно, сеньор комиссар… – расшаркивался Витковский перед офицером-безопасни-ком. Не тем, что допрашивал меня, а другим – более важным. – Это дети, всего лишь дети, сеньор комиссар! Конечно справимся! Ситуация полностью под контролем!.. Нет, родители не будут заявлять… Ну, не поделили дети чего-то, конечно, разберёмся… Нет, не стоит акцентировать на этом внимание… Конечно, школа договорится с родителями, можете положиться в этом на меня… Да, как обычно…

Я видел, как в карман офицера из рук директора перекочевала золотая пластинка, они не стеснялись делать это почти в моём присутствии. Пластинка не такая, что валяется у меня в кармане, которую я забыл отдать Бэль в субботу, а более массивная, империалов на тысячу. Словом, и здесь глухо, как в воздуховодной шахте.