Другой главной задачей Совета государственной обороны являлась чистка командного состава по результатам русско-японской войны 1904 — 1905 гг. По рекомендации Совета государственной обороны назначались высшие начальствующие лица не только в военном ведомстве, но и в ряде гражданских служб. Военный министр А.Ф. Редигер в своих воспоминаниях писал: «Во все царствование императора Александра III военным министром был Ванновский, и во все это время в военном ведомстве царил страшный застой. Что это была вина самого ли государя или Ванновского, я не знаю, но последствия этого застоя были ужасны. Людей неспособных и дряхлых не увольняли, назначение шло по старшинству, способные люди не выдвигались, а двигаясь по линии, утрачивали интерес к службе, инициативу и энергию, а когда добирались до высших должностей, они уже мало отличались от окружающей массы посредственностей. Этой ужасной системой объясняется и ужасный состав начальствующих лиц как к концу царствования Александра III, так и впоследствии, во время японской войны». А последний военный министр Временного правительства характеризовал русский командный состав, начиная со времен А.А. Аракчеева, следующим образом: «Весь командный состав воспитывается лишь на слепом исполнении воли начальника. Если подчиненный все делает согласно уставу и приказам, то, как бы плохо ни вышло, его никто не имеет права обвинить. Он прав, он забронирован. Но если, избави Бог, офицер сделает что-либо, отступя от правил по собственному почину, и по случайному стечению обстоятельств выйдет неудачно, то можно быть уверенным, что человек погиб навсегда. Самоволия ему не простят. Естественно, что в такой психологической обстановке не может воспитаться настоящий командный состав — победитель»[351].

Для решения кадрового вопроса при Совете государственной обороны была учреждена Высшая Аттестационная комиссия, которая рассматривала кандидатов на генеральские посты: командиров армий, корпусов, дивизий и бригад. Комиссия обсуждала эти кандидатуры и очищала армию от генералов, бездарно проявивших себя в период русско-японской войны. Проведенная Советом государственной обороны чистка армии, несмотря на свою незавершенность, все-таки убрала из войск массу негодного генералитета.

Кроме того, великий князь Николай Николаевич, одновременно командовавший Гвардией, перевел в гвардейские полки ряд армейских офицеров, отличившихся в период русско-японской войны 1904 — 1905 гг., куда прежде путь им был закрыт. Самый яркий и показательный пример здесь — ген. П.А. Лечицкий, который в Маньчжурии командовал 24-м Восточно-Сибирским стрелковым полком. Несмотря на то что генерал Лечицкий даже не имел высшего военного образования, а принадлежность к составу корпуса Генерального штаба считалась одним из необходимых условий продвижения по службе в генеральских чинах, в 1906 году он уже командовал 1-й гвардейской пехотной дивизией. Можно сказать, что будущий командир Гвардии в 1914 — 1916 гг. ген. В.М. Безобразов также не оканчивал Николаевской Академии Генерального штаба. Но если генерал Безобразов происходил из стародворянской служилой семьи и закончил Пажеский корпус, то генерал Лечицкий был сыном священника. И если ген. В.М. Безобразов не самым лучшим образом проявил себя в Первой мировой войне, то командарм-9 ген. П.А. Лечицкий стал одним из лучших русских командармов Первой мировой войны. В выдвижении выдающихся армейцев, таким образом, лежит исключительная заслуга великого князя Николая Николаевича. Ген Н.Н. Головин указывает: «Заслуга перед Россией великого князя Николая Николаевича в довоенный период велика: он задержал процесс разложения, который исходил от Сухомлинова, и если наши перволинейные войска оказались на столь высокой ступени, то этим Россия во многом обязана Главнокомандующему Петербургского военного округа. Сухомлинов был бессилен против него, а остальные военные округа стремились держаться на уровне Петербургского».

Также в 1908 году Советом был разработан и принят новый строевой устав для сухопутных войск. Тем не менее Совет государственной обороны просуществовал недолго. Вмешательство этой надструктуры в дела военного и морского ведомств, неумение добиться надлежащего финансирования, конфликты с Государственной Думой, наряду с потрясающим разнобоем в действиях, совершенно справедливо и закономерно привели к упразднению нежизнеспособного органа военного управления. В июле 1908 года великий князь Николай Николаевич был освобожден от обязанностей председателя, а 12 августа 1909 года согласно высочайшему указу Совет государственной обороны был упразднен. Главное — он выполнил свою первостепенную работу, заключавшуюся в чистке офицерского корпуса русской армии.

Помимо чисто военных проблем, великий князь Николай Николаевич сыграл немалую роль в укреплении престола в период Первой Русской революции 1905 — 1907 гг. Правда, именно он оказал влияние на царствующего племянника в смысле уступок в сторону от принципов самодержавия. Также великий князь Николай Николаевич сделал все возможное, чтобы укрепить франко-русский союз, благо что именно французы дали царскому правительству заем на подавление революции. В частности, император Николай II был вынужден отказаться от Бьеркского договора с Германией под напором председателя Комитета министров СЮ. Витте, министра иностранных дел В.Н. Ламздорфа и великого князя Николая Николаевича. Неудивительно, что «авторитет великого князя при царе достиг своего апогея к 1905 году, когда внутреннее положение страны ухудшилось настолько, что порядок мог быть сдерживаем в ней только войсками. Великий князь Николай Николаевич всегда считался одним из самых твердых военачальников, и потому императору Николаю II естественно было видеть в нем для себя опору и защитника династии, принимая тем более во внимание его принадлежность к императорской фамилии»[352].

Точно так же и Манифест 17 октября был подписан императором при давлении все того же С.Ю. Витте, министра внутренних дел Д.Ф. Трепова и великого князя Николая Николаевича. При этом командующий Гвардией не оправдал надежд Николая II: «Царь вызвал в столицу своего двоюродного дядю с тайной мыслью вручить ему диктаторские полномочия. Однако великий князь, с великими трудностями проехавший по забастовавшей железной дороге из своего подмосковного имения в Петергоф, был потрясен всем увиденным по пути»[353]. Великий князь Николай Николаевич умолял императора подписать Манифест, угрожая в случае отказа застрелиться у него в кабинете. Вспомнив, что 17 октября — это годовщина спасения императорской семьи Александра III от крушения поезда близ станции Борки, великий князь Николай Николаевич заявил: «Сегодня 17 октября и 17-я годовщина того дня, когда в Борках была спасена династия. Думается мне, что и теперь династия спасается от не меньшей опасности сегодня происшедшим историческим актом».

С 26 октября 1905 года, параллельно с председательством в Совете государственной обороны, великий князь Николай Николаевич занимал пост главнокомандующего войск Гвардии и Петербургского военного округа. В этот период Николай Николаевич явно выделился из всего ряда великих князей. Во-первых, он был одним из старейших великих князей. Во-вторых, большинство великих князей служили в Гвардии, а потому находились в непосредственном подчинении великому князю Николаю Николаевичу. В свое время, еще будучи наследником, в его подчинении (лейб-гвардии гусарский полк) служил и сам император Николай И. Офицер-гвардеец вспоминает: «Великий князь Николай Николаевич… был горячим сторонником новых методов военного воспитания и придавал большое значение опыту, вынесенному лучшими нашими офицерами из русско-японской войны… [после его назначения командующим столичным военным округом] офицеры, недовольные такой требовательностью и чрезмерной строгостью великого князя, сначала недолюбливали его. И только через несколько лет, когда проведенные им реформы повысили боеспособность полков и внутреннюю дисциплину, отношения эти резко изменились. Великий князь стал пользоваться уважением и любовью всего офицерского корпуса»[354].