– Бывший боксер не отправил Валентина Борисовича хотя бы в нокдаун?

– Нет, обошлось.

Н. СИМОНЯН:

– С Бубукиным начали общаться в сборной?

– Да. Он уже тогда отличался искрометным юмором. Причем, невзирая на присутствие в раздевалке ветеранов. Его замечательный талант рассказчика всех очаровал на чемпионате мира–1958. Однажды зашли в туалет на базе сборной. Под писсуаром заметили тазик с опилками. Я спросил Бубукина: «Валь, зачем его поставили?» – «Если яйца отвалятся, чтобы не раскололись, решили подстраховаться». Он вышел, а ребята навстречу. И я услышал гомерический хохот. Выйдя, спросил: «В чем дело?» Кто-то ответил: «Валька рассказал, откуда взялся тазик». Столько знать анекдотов – конечно, природный дар. Его жизнерадостный характер благоприятно влиял на микроклимат в коллективе. Любом, где он играл или трудился.

В. ЦАРЕВ:

– Теперь нам, друзьям Вали, осталось вспоминать его шутки, поговорки… Например, когда мы здоровались: «Привет!» – «Привет! Как дела?» – «Пока не спросил, все было хорошо». Когда они с Бородиным начинали соревноваться, рассказывая анекдоты без пауз, было жутко интересно слушать и наблюдать за ними.

В. ВОРОШИЛОВ:

– Бубукин одним словом мог «завести» всю команду – его шутки вселяли в партнёров спокойствие, уверенность. Он рано вставал и начинал день с такой весёлой зарядки, что остальные просыпались мгновенно. В настроении ребят появлялся, а затем сохранялся на весь день фантастический задор! Наверное, из этих слов понятно: Валя был душой команды.

Впрочем, он во всем знал меру. Однажды мы ехали на игру, и в клубном автобусе гремел хохот, как обычно, после прибауток в исполнении Вали. Не выдержав, я встал и спросил: «Минуточку, ребята, куда едем? Может, в цирк? Впереди важный матч – давайте серьёзнее». Валя понял, что не прав, и сразу остановился. Поверьте, после этого ни разу не показал мне свою обиду или недовольство.

В. МАСЛАЧЕНКО:

– По сути, знакомство с ним состоялось на сборе в Китае.

– Вы с Бубукиным в одной комнате жили?

– Нет, там «Локомотив» получил в распоряжение роскошный вагон от министра путей сообщений Китая, коллеги и друга нашего клубного куратора Бещева. Гостей обеспечили потрясающим питанием – блюда европейской кухни готовились, вероятно, лучшими местными поварами. Они яства приносили в закрытый (для иных пассажиров) по определенным часам вагон-ресторан, и мы туда ходили всей командой. Там я впервые столкнулся по-настоящему, по-человечески с Валентином.

Как-то в купе играли в преферанс и, как у Ильфа и Петрова, «плыли по Волге, пели волжские песни, но на Волгу так и не взглянули». Так и мы – правда, песни китайские не пели, но иногда поглядывали в окно. Но главное – перебрасывая карты, кто-то травил анекдоты. Я скромно сидел в уголочке, наблюдая за процессом. Сам ведь учился в Днепропетровском мединституте, да и вырос в том же микрорайоне местных вузов, университета и техникумов. И дружил со студентами, а не футболистами. Кстати, тогда и «заболел» джазовой музыкой. Да и анекдотов с играми наслушался и насмотрелся с полную «корзину».

Короче, слышу очередной анекдот – «бородка» то длиннее, то короче. Подхватив эстафету, я скромненько «выдал» о еврейской жизни. Окружающие на меня взглянули, засмеялись, после чего возникла пауза. Оказывается, «мой» анекдот не был знаком слушателям. Я рассказал еще один, но потом понял, что могу перебрать. И «по-лондонски» смывшись, ушел к себе.

А там широченные, чуть ли не двуспальные кровати. Улегся, раскрыл для чтения толстенную книгу, и в этот момент вошел Валентин Борисыч. С блокнотом и карандашом: «Володь, свой первый анекдот можешь снова рассказать?» Я выполнил просьбу. Он продолжил: «А вот второй?» И слушает, одновременно записывая. «Еще поделишься?» – «Валентин (на «вы» обращался), я много знаю анекдотов – все-таки из студенческого общества». Так стал потихоньку «подкидывать»…

– Блокнот Бубукина заполнился?

– Да. Память у него оказалась цепкой – молодец! Так началась его коллекция. Потом я почувствовал, что он «закоперщик». Не для розыгрышей ребят, а чтобы подначить (в добром смысле).

Послу ухода Бубукина из «Локомотива» мы вспоминали его хохмы, шутки… Нечасто пересекались, а повстречавшись, он выдавал мне или кому-то рядом анекдот. Сначала это делал в присутствии коллектива, потом понял, что тут немножко проигрывает. Тогда Бубукин стал «вылавливать» по отдельности игроков и каждому рассказывать очередные записи из своей коллекции.

Л. ИВАНОВА (КАЛИНИНА):

– Как возник ваш знаменитый застольный дуэт с Бубукиным?

– Элементарно! Футболистов я часто обзывала «немыми». Например, Толя Исаев, Толя Ильин, «мой» Валя… Почти все молчуны. Зато есть Валя Бубукин, которого называли «сердцем»/«душой» компании – любой эпитет подходит, да и я в «своей» гимнастике считалась в некоторой степени лидером (невзирая на то, что мы с Лариской Латыниной дружим более полувека, оставаясь конкурентками, пройдя сквозь огонь, воду и медные трубы). Многих ветеранов знаю со времен возвращения домой на пароходе, плывшем 20 дней из олимпийского Мельбурна во Владивосток…

Однако когда мы встречались, то брал слово Бубукин, потом он «затухал», и эстафету принимала я. И так раз, второй, третий… Вскоре мы с ним, словно Добчинский и Бобчинский, стали вести вечера. Например, когда Олегу Марковичу Белаковскому исполнилось 80 лет, позвонил его сын: «Лидия Гавриловна! Отец приглашает вас с мужем!» Мы пришли куда-то на территорию ЦСКА. Там встретились с Бубукиным и вдвоем спонтанно провели юбилей. Действительно, я не готовлюсь – как дышу, о том и говорю. Думаю, также поступал Валя.

Затем все привыкли: «Ведущими будут Иванова и Бубукин». Причем, на вечеринках любого ранга, даже в присутствии официальных лиц. Садились рядышком, друг другу подсказывали, толкали в бок: «Валя, ты сейчас говоришь?» – «Да-да, Лида! Я созрел на тост!» – «Давай!» Потом он подбадривал: «Лида, ну, теперь ты скажи чего-нибудь!» Так складывалась импровизация.