— Но я слышал! — воскликнул Крисп.

— Я так и подумала. Арваш сильнее меня. Я знаю это. Но я выйду на бой против него, за императора и моего сына.

Спешившись, она подошла к воздвигнутому Арвашем барьеру. Вглядевшись, она бросила Криспу через плечо:

— Вашим воинам стоило бы приготовиться к бою, учитывая, что ждет их на той стороне.

— Хорошо. — Крисп махнул рукой. Приказ пролетел по колонне, и солдаты принялись строиться. Хотя они еще поглядывали опасливо на черную стену, но привычные маневры немного притупили ощущение ужаса.

Танилида не стала угрожающе тыкать в стену пальцем, а мягко толкнула ее ладонью. Крисп забыл дышать; сердце его колотилось при мысли, что бледные молнии сейчас поглотят Танилиду, как Трокунда. И молнии вспыхнули. Несколько солдат застонали от отчаяния.

— Она обезумела? — спросил один.

— Нет, она знает, что делает, — ответил ему другой с восточным акцентом уроженца Опсикиона. — Это госпожа Танилида, мать покойного севаста Мавра и, как говорят, сама чародейка изрядная.

Его слова пролетели по рядам бойцов быстрее приказа: слухи интереснее распоряжений.

Спина Танилиды напряглась, выгнулась… немного.

— Нет, Арваш, не сейчас, — прошептала она так тихо, что услышал ее только Крисп. — Ты уже причинил мне боль сильнейшую. — Казалось, что она не борется с той мукой, что причиняли ей чары, но принимает ее и этим побеждает.

И стена ощутила это. Все ярче сверкали молнии вокруг Танилиды, точно стремясь поглотить ее. Но чародейка стояла твердо.

— Нет, — проговорила она ясно. Молнии засверкали так ярко, что глаза Криспа заслезились, и он отвел взгляд.

— Нет, — донесся из сердца огненной бури голос Танилиды.

Прищурившись, Крисп глянул на нее. Провидица стояла неколебимо — и стена не выдержала натиска ее воли. Молнии померкли; преграда истаяла в воздухе.

Имперские солдаты торжествующе закричали. Но мгновением спустя их крик из радостного превратился в предупреждающий. Сгинув, стена открыла их взглядам надвигающихся под ее прикрытием на колонну халогаев. Арваш сам снял бы барьер — но тогда, когда это ему было бы выгодно.

— Вперед! — заорал Крисп. — Наш клич — «Мавр»!

— Мавр! — грянули видессиане.

Волна всадников накатилась на северян и рассеяла их. Халогаи были застигнуты врасплох, уверенные, что противник не сможет сопротивляться. Некоторые бежали, когда стена рухнула, но большая часть осталась, чтобы сражаться. Пусть их вождь был злодеем, но сами северяне держались своей жестокой чести. Это не помогло им. Имперская кавалерия налетела на них, стоптала и ринулась к воротам перевала.

— Мавр! — кричали видессиане и:

— Танилида!

— Мы еще можем заткнуть там Арваша! — крикнул Криспу сияющий Саркис.

— Да! — Едва конь Криспа замедлял бег, император безжалостно вгонял шпоры ему в бока. Обычно он не загонял так коней, но сейчас не мог терять ни мгновения. Достаточно перегородить выход из ущелья, и армии колдуна придет конец.

Эта мысль опьяняла Криспа. Почти. Армии Арваша придет конец, только если колдун не освободит ее чародейством. Эту возможность нельзя было сбрасывать со счетов, несмотря на все усилия Танилиды и чародеев коллегии. Едва Крисп начинал забывать об этом, перед его глазами предупреждением вставало видение гибели Трокунда.

Впереди показался вход в ущелье. Перекрыть его, и… «Стоять!» — закричал Крисп и разразился бессильными проклятиями. Из ловушки уже бежали на север халогаи. Некоторые держали секиры наготове, другие тащили их за плечами. И их ряды были готовы к бою, в отличие от банды, посланной колдуном на расправу с отрядом Криспа.

— Слишком много для нас, — опытным взором окинув вражеские ряды, сказал Саркис.

— Боюсь, что ты прав, — ответил Крисп. — Вовремя он их отвел. Может быть, ощутил, как стена рухнула, или еще что. Но даже если нам не удастся удержать его в ущелье, посмотрим, какой ущерб мы сумеем им нанести. Они подставляют нам фланг.

Саркис серьезно отсалютовал.

— Маммиан сказал, что вы учитесь военному делу. Я вижу, что он прав. Лучники! — скомандовал он.

Под радостные крики солдат зазвенели тетивы. Сидя верхом, трудно попасть в цель, но в плотной толпе и не надо искать цели. Халогаи кричали, спотыкались, падали.

Некоторые из северян неуклюже перебросили щиты в правую руку, чтобы защититься от града стрел. Другие, поодиночке и группами, ринулись к своим мучителям. Стрелки не смогли остановить их, прежде чем те не перекрыли собой все ущелье и не выстроились в некое подобие боевого строя. Вперед устремились копейщики. Имперский строй распался на несколько отдельных стычек. Все больше и больше халогаев выходило из ущелья; воины Криспа оказались в меньшинстве.

— Отходим! — закричал император. — Мы не для того здесь, чтобы всю армию Арваша вырезать! Он вышел из ущелья, это главное. Сможет он удержать наших ребят одним арьергардом? Вряд ли!

Армия халогаев или не обратила бы внимания на такой приказ, или восприняла бы его как повод для паники. Северяне дрались больше ради радости битвы, чем ради победы. Видессиане были менее яростны, но более дисциплинированны. Они отступили, осыпая пехотинцев Арваша стрелами. Копейщики отсекали и уничтожали отряды халогаев, слишком увлекшиеся погоней, снова и снова преподавая северянам кровавый урок.

— Не думаю, что Арваш оставил в ущелье большой арьергард, — сказал Саркис ближе к вечеру, когда битва шла в десяти милях от гор и Криспу с трудом удавалось растягивать свои силы, чтобы прикрыть весь фронт наступающей армии Арваша.

Точно лесной пожар, по видесскому строю промчался радостный клич. До Криспа, сражавшегося на северном конце строя, он, как и новости, долетел в последнюю очередь.

— Наши парни спускаются с перевала! — рявкнул кто-то императору в ухо.

— Хорошо, — машинально отозвался Крисп и только потом понял, что услыхал. От его вопля шарахнулись кони. — Мы его взяли!!!

Но, как Арваш уже показал к югу от Имброса, он был не только чародеем, но и военачальником. Имперской армии приходилось громить арьергардные отряды и с превеликой осторожностью обходить чародейские ловушки. К закату он сумел оторваться от большинства преследователей, хотя летучие отряды еще покусывали его правый фланг.

В сумерках Крисп добрался до лагеря имперских войск и улыбнулся, обнаружив, что его шатер поставлен и ждет хозяина. Император вызвал к себе Маммиана. Когда генерал прибыл, Крисп хлопнул его по спине.

— Ты так вовремя двинулся на баррикады Арваша, — начал он.

— Благодарю за добрые слова, ваше величество. — Но Маммиан, казалось, вовсе не гордился похвалой — он переминался с ноги на ногу, точно смущенный школьник. — Это вообще-то не моя была идея.

— Да? — Крисп поднял бровь. — Чья же?