ветру, завывающему из выбитых окон.

________________________________

Антон.

Магия. Вероника занималась с Алекс каждый день, но результатов практически не было. Сила дочери крепко спала, и что могло пробудить ее мы не имели ни малейшего понятия, но Олег заверял нас, что без этого мы не сможем найти нашу мамочку. Сегодняшним вечером я не находил себе места, необъяснимое чувство тревоги и нарастающей паники терзало внутренности, словно я ждал чего-то апокалипсического масштаба.

— Антон, с тобой все хорошо?

— Да, а в чем дело?

Мы сидели за ужином, а я витал где-то далеко в космосе, размышляя о совершенном отсутствии смысла в моем бренном существовании. И, что если бы не дочь, я бы уже давно его прекратил неестественным путем.

— Пап, ты вилкой стол ковыряешь.

Я взглянул на изорванную скатерть и расколотую надвое тарелку. И примерно также выглядело мое разбитое сердце. И меня посетила мысль, что лучше бы моя жена умерла, чем пряталась от меня столько лет.

— Я задумался о…

В высокую арку чересчур вычурной столовой вошло трое во главе с Ней… мое дыхание остановилось и ледяной холод прошелся под кожей, когда я увидел, как Кристина идет за руку с другим мужчиной. Я закрыл ладонями лицо и запрокинул голову, стряхивая с себя наваждение… призрак… Опять! Опять! Снова! Твою мать! Снова эта бл@дская боль!!!

— Крис…

Прошептала еле слышно оторопевшая Вероника. Алекс сорвалась со стула и ринулась к ним, и была жестко остановлена шедшей впереди снегурочкой.

— Стоять.

— Мама…

Прошептала девочка, протягивая руки к жестокой бездушной предательнице, прячущейся за спиной очередного мудака… но такая красивая, белокурая, зеленоглазая, такая манящая и бесконечно любимая мной. В ту секунду я понял, что до сих пор люблю ее так же беззаветно, как прежде. И от этого мои легкие сжало с такой силой, что я сделал громкий вдох и громко выпалил.

— Познакомишь нас, любимая?

Но она лишь окончательно скрылась из виду, не давая и шанса понять, что она сейчас чувствует… боится ли, или ей стыдно, а может она жалеет, или же просто медленно теряет сознание. Эти мысли сводили меня с ума.

— Я сам в состоянии представиться. Меня зовут Генри. Я — будущий муж твоей жены.

Со стороны раздался оглушительный хохот и громкие аплодисменты входящего брата.

— Ну здравствуй, жених жены моего брата и моей невесты. Это просто наивысшая степень твоей любвеобильности, любовь моя. Ты побила всевозможные рекорды. Выйди же, объяснись. За слабым человечком было не спрятаться, помнишь? Сейчас зато сколько храбрости. Так поимей хоть немного чувства такта и обними свою дочь.

Глава 6. Разговор

Александра.

Наблюдая за разворачивающейся драмой, я едва сдерживала подступающие слезы, которые непроглядной пеленой застлали или глаза. И я не моргала…Чертовски больно, когда собственная мать прячется от тебя, не желая проявить ни капли внимания, ни толику любви. Но больше всего я боялась взглянуть на отца, который, было ощущение, состарился на тысячу лет, от совершенного предательства.

Он стоял серый от горя, и болезненная гримаса рассекла его лицо, заставляя закрываться руками, не показывая ее окружающим. Тетя Вероника просто открывала и закрывала рот словно рыба, и точно также пучила глаза, которые, по всей видимости, потрескались на сухом воздухе, царящем в помещении.

Дядя Олег, мне казалось, был в ярости, которую он прятал под маской ехидного сарказма, где читалось его отчаяние и злость. Меня же сдерживала "Эльза" своими ледяными руками, а я вспомнила легендарное "Отпусти и забудь" и истерически засмеялась. Интересно, а в этой чародейне есть кинотеатр?

— Ты в порядке?

— Да, выпусти меня уже, снежная баба. Я обещаю, что не буду приближаться к ее Величеству.

— Давай без глупостей.

Я медленно отошла к отцу, и он обнял меня, поглаживая лопатки, а мама, наконец, подала голос.

— Мне нельзя к тебе приближаться, родная. Ради нашего с тобою блага. Зря ты привел ее сюда, ей здесь не место. Все конечно. Править нечем.

— Что это значит?

Выходя из-за спины своего спутника, она продолжила говорить. Неторопливо и так заботливо, что подлый ком вновь подступил к горлу, а глаза закололо с новой силой. Я негромко отчеканила каждое слово.

— Почему. Ты. Ушла?

— Я ее забрал.

Все изумленно взглянули на недовикинга, даже мама, переводя на него обеспокоенный взгляд.

— Что ты сказал?!

— В тот день ты попросила об этом. Исчезнуть… а я следил за тобой с того момента, когда ты чуть не уничтожила все миры, саму жизнь. Ты молила о забвении, помнишь? И я дал его тебе, моя Королева. Ты же знаешь, что ты бы погибла… как твоя мать, как и ее.

— Да…

— О чем он говорит, Крис?

Папа переходил на повышенные тона, испепеляя взглядом парочку влюбленных. Игнорируя его выпад, она повернулась к Веронике и продолжила.

— Нашу мать убил не Алеон, а я… существовать может лишь одна Королева. И сильнейшая останется жить, как только проявится ее сила. А кто из нас является таковой, не имею ни малейшего понятия. Я не могу так рисковать твоей жизнью, Алекс. Вы с отцом должны вернуться в мир людей и жить, как прежде..К.н.и.г.о.е. д…н.е.т.

И вновь она обратилась к любовничку.

— Генри, но как ТЫ мог молчать все это время… не понимаю.

— А о моем решении мы поговорим позже, наедине.

— Я, конечно, дико извиняюсь, что вмешиваюсь, но зачем ты пришла тогда?

Все взгляды устремились на Королеву, которая пожала плечами и равнодушно бросила.

— Демоны разрушили все. Они ищут меня, чтобы убить, а затем, видимо и тебя, дорогая. Я здесь, чтобы уберечь тебя и найти инициатора всех этих зверств и покончить с ним.

— Мы можем поговорить?

Папа сделал несколько шагов к ней навстречу.

— Идем.

Я прошла к стеганному дивану и плюхнулась в него закрывая глаза, не желая видеть, как они, снова вместе, удалялись из помещения в кабинет. Тетя села рядом и обняла мои содрогающиеся плечи. Непрошеные гости последовали за ними и встали охранять запертые двери. Олег, молчавший все это время, просто ушел, не говоря ни слова, но его напряженные плечи и до побеления сжатые кулаки заставили меня напрячься.

________________________________

Кристина.

Мы вошли в до боли знакомые стены, где, не дожидаясь ни единой секунды, Антон впечатал меня в близстоящий шкафы за плечи и впился в мои отрешенные губы жадным поцелуем, от которого я не ощутила абсолютно ничего. Почувствовав мою безучастность, он отстранился и отошел прочь.

— Как ты могла?! Как?!

Он говорил тихо, но в его тон был пропитан насквозь обидой и болью.

— Я так ждал тебя, я