Лана, ошарашенная новостью о новом убийстве, обернулась к Дэну. Она все еще его чувствовала, но не могла понять этого ледяного спокойствия. Как будто новость не была таковой для него. И в тоже время она знала, что он почти все время находился с ней, как и во время предыдущих убийств.

Дэн на мгновение сжал ладонь Ланы, потом выставил перед собой руки и шагнул к Анжелике.

— Задерживайте, — разрешил он.

Показалось, что творцов в масках его решение не просто обрадовало — они боялись, что он будет сопротивляться. И пока Анжелика рисовала на руках Дэна блокирующие руны, к Лане шагнул Дерек, все такой же зябкий, как и раньше. Она поежилась и отступила назад, а потом еще раз, когда поняла, что тот намеревается увести ее с собой. Так и пятилась, пока не уперлась спиной в мастифа.

— Убери от нее руки! — не оборачиваясь, рыкнул на него Дэн.

И Лане показалось, что вместе с его голосом она слышит рычание каменных псов. И не только она — остальные тоже покосились на пса, к которому прижималась Лана. На каменной морде появился оскал.

— Лана, — мягко позвал Дерек, — я всего лишь хочу отвести тебя в безопасное место. Твой куратор нарушил все уставы, какие только можно, и даже если он не маньяк, у него нет права и дальше обучать тебя. Правда, я сомневаюсь, что он обучал. Магии уж точно нет.

Псы вновь зарычали, а Лана едва подавила желание двинуть Дереку по роже за намеки и угрозы. Да, это было именно ее желание, потому что Дэн в этот момент хотел Штаута убить.

— Лана, — строго позвала Анжелика. — Дерек доставит тебя домой. Но он прав, вас в скором времени ждет административное разбирательство.

«Иди к черту!» — подумала Лана.

Ей захотелось, чтобы псы и впрямь ожили и загрызли всех этих бюрократов. И это тоже было именно ее желанием — Дэн с затаенным ожиданием смотрел вдаль, откуда к ним приближался еще не замеченный остальными Лин Вей. Он как будто едва парил над землей, а на старческом лице ширилась довольная улыбка.

— Лана, — продолжала гнуть свое Анжелика, — если ты сейчас подойдешь к Дереку, я попрошу Конклав смягчить твое наказание.

— Катись к дьяволу вместе с Дереком! — разозлилась Лана. — Кто ты такая, чтобы указывать МНЕ?!

Огонь внутри нее, разожженный ритуалом, пылал праведным гневом, и казалось, еще немного и рядом начнут сыпаться искры, рожденные словами и суровым взглядом Ланы.

— Ты — никто! — повторила она, не давая Анжелике опомниться. — Склони колени, идиотка, и я, так и быть, пощажу тебя, Конклав Огня и этого зябкого клоуна, строящего из себя мужчину! НА КОЛЕНИ!

Творцы в масках рухнули как один, и маски треснули от удара о камни, являя миру испуганные лица. Дерек пошатнулся, но устоял на ногах, пусть ему и пришлось отступить. Анжелику же удержал Дэн, вызвав у Ланы новую порцию гнева. Он собирался слушаться этих сволочей, заранее решивших его подставить! Смотрел на нее осуждающе и едва заметно качал головой.

Лана нахмурилась и закусила губу, глядя исподлобья на своего хранителя.

«Почему ты меня осуждаешь? — думала она, не понимая, что теперь делать дальше. — Я же ради тебя стараюсь!»

Она набрала полную грудь воздуха, чтобы заорать снова, в этот раз приказав упасть на колени и Дэну тоже, но шелестящий старческий голос ее опередил:

— Прости их, — Лин Вей все еще улыбался и смотрел прямо в глаза. — Они считают, что ведают творимое здесь и сейчас, но на деле — совсем нет. И ты не ведаешь, поэтому прости их.

Дэн кивнул, и Лана почувствовала его подавленный вздох. Захотелось расплакаться — она его чувствовала, но совсем не понимала. Ничего не понимала. И псы больше не рычали.

— Идем, — Лин Вей протянул ей руку. — Выпьешь со стариком чаю.

Она собралась возразить, но вдруг почувствовала, что сила, с помощью которой только что подчинила остальных, вдруг иссякла.

«Дэн, — поняла Лана. — Я отдала всю свою силу ему, всю без остатка. Вот зачем нужен был ритуал!»

Но обернуться не дал Лин Вей, крепко схватив за руку и потянув за собой. Когда они отошли на приличное расстояние от храма, он, не переставая шагать вперед, сказал:

— Подбери сопли, неразумное дитя. Твоя сила при тебе. Но великим огнем тяжело управлять: не только умения — инструмент нужен. Тень нужна, та самая тень, что Агни выторговал у Ямы. Вернешь тень — тогда и командуй, но думай, кем и как.

Щеки залил жгучий румянец, и Лан подумала, что если Дэн прочувствовал все то же, что и она недавно, то он должно быть ее возненавидел.

— Как?..

Она хотела спросить: «Как освободить Дэна?», но передумала, и вместо этого задала вопрос поважнее:

— Как мне вернуть тень?

Мила развалилась в кресле-груше и листала на ноутбуке информацию из архивов Башни. Заниматься творчеством у нее не выходило от слова совсем. После того, как на кресте она увидела тело Мари — все как отрезало. Мила сомневалась, что теперь успеет в срок закончить свою «легкую» серию полотен для очередной выставки. Перед глазами мелькали образы старых иссохших деревьев, кладбищ и черных воронов. А также образы мертвых девушек с лицом Лизы, поднятых силой запрещенной магии. От последних бросало в дрожь. Зомби-красавицы то плотоядно ели яблоки, насмешливо улыбаясь, то как ни в чем ни бывало мыли посуду в кружевных передничках, то стояли в очереди за новенькими айфонами.

Серия получилась бы провокационная, ее агент пришел бы в восторг! Но Мила знала, если возьмется за подобные наброски — не сможет потом смотреть Яну в глаза.

Поэтому она сидела в кресле, попивала ароматный чай из термокружки, которую ставила прямо на пол, и искала информацию про Виктора Смирнова.

Да, это было не совсем хорошо.

Да, это было не в ее правилах.

Да, она лезла не в свое дело.

Но…

Занять себя было нужно, а мысли упорно сбегали к образам мертвых Мари и Лизы, а Мила не привыкла к компании мертвецов. Она любила рисовать водопады, цветы, загадочных нимф, милых зверьков и силуэты влюбленных пар — словом все то, что несло свет и радость. Поэтому сейчас нужно было перенастроиться на что-то важное, что сможет занять и ее саму, и переключить потом Яна. Она могла бы припереться к нему с двумя чашками кофе и упаковкой вкуснейших круассанов, занять его болтовней, но все это имело бы лишь поверхностный и краткосрочный эффект.

Он потерял девушку. А потом сжег ее не до конца еще мертвое тело. И если что-то и сможет занять его ум, то что-то личное, что-то связанное с семьей. И единственное темное пятно в их семейной истории, куда сам Ян не полезет, это биография его отца.

Все, что было сохранено в электронных архивах, Мила уже наскоро пролистала. Чувствовалось, что в его истории есть какая-то важная ускользающая информация, лежащая на поверхности, но Мила никак не могла ухватить ее.