— Я скажу, конечно, что у нас с ним ничего не было.

— Это не совсем так. Вы собираетесь рассказать, что пригласили своего бывшего любовника пойти в кафе, танцевали с ним, потом так напились, что даже не помните, что же случилось дальше. Вы помните только, что проснулись на следующий день в его квартире, в его кровати. А из одежды на вас были лишь трусики и его футболка.

— Но мы с ним не занимались сексом.

Тони застонал и откинулся на спинку стула.

— Ни один здравомыслящий присяжный заседатель никогда не поверит в то, что вы не занимались с ним любовью.

— Что же вы хотите, чтобы я сказала? — усмехнулась Пейтон. — Что мы с Гэри все-таки переспали, хотя на самом деле этого не было?

Тони молча смотрел на нее. На его лице не отражалось никаких эмоций.

— Мне кажется, что вы просто шутите, — проговорила Пейтон.

— Я считаю, что вам нужно честно посмотреть присяжным в глаза и признаться, что вы изменили мужу с Гэри и очень сожалеете об этом. Если же вы будете и дальше отрицать свою связь с Гэри, то они больше не поверят ни единому вашему слову.

— Вы хотите, чтобы я соврала и призналась в том, чего никогда не совершала? Ведь я же дала присягу!

— У вас есть еще один вариант. Вообще не давать никаких показаний.

— Да, у меня есть еще один вариант. Рассказать присяжным правду.

— Это прекрасный выбор, если, конечно, вы хотите, чтобы вас признали виновной и приговорили к тюремному заключению сроком на двадцать пять лет.

Пейтон наклонилась вперед. Вид у нее был решительный.

— Я понимаю, что вы мой адвокат и хотите помочь мне, но в данном случае я поступлю так, как считаю нужным. Я буду давать показания и ни за что на свете не признаюсь в том, чего не совершала.

— Я знал, что вы ответите мне именно так.

— Что ж, вы оказались правы. Итак, давайте перейдем к следующему вопросу.

— Не уверен, что следующий вопрос будет легче предыдущего.

— Что?

— Ваш муж собирается давать показания?

— Не знаю. Наверное, собирается.

— Я спросил об этом только потому, что это стратегически важный момент. Если бы мы, как и раньше, придерживались тактики совместной защиты, то можно было бы вместе все обсудить и принять решение. Вы же не хотите, чтобы один подзащитный давал показания, а другой от них отказался. Присяжным это не понравится.

— Уверена, что если вы спросите Дженнифер, то она даст вам ответ на этот вопрос.

— Дело не в том, спрашивать ли мне Дженнифер. Дело в том, чтобы мы смогли повлиять на их решение.

— Что вы имеете в виду?

— Если вы собираетесь давать показания, то лучше, чтобы Кевин был на вашей стороне.

— Как это понимать?

— Я хочу сказать: если вы намерены давать показания, то и он должен это сделать. А если так, то вам лучше знать заранее, что́ ваш муж будет говорить присяжным.

Пейтон вздохнула.

— Мы с ним почти не разговаривали, с тех пор как я переехала к своим родителям.

— Таково мое мнение по этому вопросу. Если вы, леди, собираетесь давать показания, вам придется немного потрудиться.

Она повернулась к окну. Где-то внизу вечерний город светился яркими огнями.

— Я это и сама понимаю.

* * *

Кевин и Дженнифер работали в течение всего обеденного перерыва, забыв о еде. С тех пор как Пейтон ушла от него, Кевин потерял всякий интерес к еде. А Дженнифер вообще мало ела. Вместо приятного обеда им предстояло принять очень важные и трудные решения.

— Лично меня вполне устраивает сложившаяся ситуация, — заявила Дженнифер.

— Что вы хотите сказать?

— Против вас практически нет никаких улик. Все, что они имеют, это показания Сандры Блэр, о том что вы очень разозлились после ссоры с Пейтон и ей показалось, будто в таком состоянии вы могли кого-нибудь убить. Честно говоря, я не понимаю, почему судья Гилхорн не удовлетворил нашего ходатайства об оправдании за недостаточностью улик.

— То есть говоря, что вас утраивает настоящее положение дел, вы имели в виду, что ситуация складывается в мою пользу?

— Конечно.

— А как же Пейтон?

— Я не представляю ее интересы в суде.

— Я знаю. Вы считаете, что у нее серьезные проблемы?

— Это нас с вами не касается. Ее делами занимается Тони. Пусть он об этом и беспокоится.

— Значит, вы уверены, что у нее сейчас ситуация хуже, чем у меня?

— Да. У нее сейчас больше проблем, чем у вас.

— Я ей хочу помочь, если, конечно, это в моих силах.

Дженнифер потерла переносицу, как будто у нее начинала болеть голова.

— Это трудно сделать, Кевин, поэтому советую вам не давать показаний. Надеюсь, мне удастся убедить Тони, чтобы он посоветовал своей клиентке сделать то же самое.

— Почему вы считаете, что мне не следует давать показаний?

— Потому что против вас нет практически никаких улик, и этим вы можете только навредить себе. И, кроме того, нам придется рассказать о похищении и шантаже, что только даст Оуну дополнительные улики против вас.

— Но, возможно, это единственное, что может спасти Пейтон. Ей нужно доказать присяжным, что ее подставили.

— Я уверена, что ей будет очень трудно это сделать. Но если вы дадите показания, то трудности возникнут у вас.

— Что?

Она холодно посмотрела на него. Казалось, она вспомнила старые времена, когда была судебным обвинителем.

— Мистер Стоукс, где вы были той ночью, когда убили Гэри Варнса?

Он опустил глаза.

— Вы правы. Трудности у меня еще возникнут, — ответил Кевин. После этого он обо всем рассказал Дженнифер.

После разговора с Тони Пейтон вернулась домой. Она вернулась к себе домой. Туда, где теперь жил только Кевин. Если она завтра собирается давать показания, то, по мнению Тони, должна выступить сразу же после начала заседания. Это лишит обвинителя возможности подготовиться к перекрестному допросу. У нее осталось очень мало времени, чтобы обсудить все это с Кевином.

Она поднялась по ступенькам и постучала в дверь. Это было странно — стучать в дверь собственного дома. Сначала ей показалось, что это чужая квартира и она никогда здесь не жила. Ей стало как-то не по себе и захотелось уйти, но тут дверь открылась.

— Пейтон, — сказал Кевин. Он стоял в дверях и смотрел на нее. Открывая ей дверь, он всегда произносил ее имя.

— Тони считает, что нам нужно поговорить.