— Хорошо. Мише потом позвони. Он просил. Да и еще какой-то Тузлуков тебя разыскивал. Телефон оставил.

— Это Жора. Помнишь, я рассказывал, как, когда еще из института не уволился, в Болгарию на «учебу» в школу экономики вырвался. Такие тогда безвизовые аферы с подарками руководителям за государственный безнал практиковались. Я втихаря за свои кровные улизнул. Благо, кроме общегражданского паспорта ничего не требовалось.

— Ты не рассказывал.

— Забыла. Вспомни, мы с Жорой, пока все в каком-то захолустье под Софией лекции слушали, в грязной луже купались и водку жрали, сорвались и пол-Болгарии проехали. В Пловдиве на клумбе перед горкомом партии ночевали.

— Это где ты с Эллой и директором Елисеевского магазина познакомился?

— Точно. Элла еще потом для тебя купальник доставала. Разбежались мы что-то. Может, вообще из страны уехала. Она женщина богатая. Из той заварухи, когда одного ее подчиненного расстреляли, а второй из окна сиганул, она без потерь вышла. Вообще она молодец. Умная и красивая. Редкое сочетание. Сейчас с Мишей переговорю и, если будет не очень поздно, Жоре позвоню.

— Да поешь ты спокойно. Успеется.

Родик взял чашку с чаем и переместился из-за стола в кресло.

— Выключи, пожалуйста, телевизор, — попросил он Оксу, набирая номер домашнего телефона Михаила Абрамовича. — Миша, привет. Я тебя не разбудил?

— Привет, пропащий. Хоть бы позвонил. Знаю, что был на складе, а потом исчез.

— Извини. Как-то сегодня все в запарке происходило, но, надо заметить, в правильном направлении. Завтра расскажу. Что-то срочное есть?

— Думаю, что нет. По работе все ровно. Просто тебя многие искали. Я тебе на столе списочек оставил. Из известных мне — «майор» с «лейтенантом» и Лидия Степановна. «Майор» и «лейтенант» хотят с тобой встретиться по поводу какого-то клуба. Я не в курсе. Лидия Степановна ничего не сказала. Может, снова что-то с противогазами…

— Ты разве не знаешь, что она с завода уволилась и теперь в банке работает? Ей до противогазов, как до луны.

— Ты мне ничего об этом не говорил.

— Да. Извини. По-моему, она уволилась еще до Нового года. Точно. Я ее с Новым годом поздравлял и желал на новом месте новых успехов. Она еще посмеялась. Вообще-то я с ней недавно разговаривал — она меня с днем рождения поздравляла. Мы по телефону часто общаемся. Завтра позвоню. В этом году еще не виделись… Может, она на девятое в Москву собралась? Мы День Победы, по-моему, дня три отмечаем? Черт, а восьмого рабочий день? Я собрался в милицию свидетеля отвезти. Как я не сообразил!

— Точно не знаю. Там какие-то переносы были. Надо посмотреть.

— Ладно. Завтра разберусь. Хорошо, что вспомнил. С утра буду в офисе. Если ничего срочного нет, то спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Родик отхлебнул остывший чай и посмотрел на часы. Была половина одиннадцатого. Он решил, что для звонка Жоре не поздно, и набрал оставленный номер.

— Привет, пропащая душа! — услышав Жорин голос, сказал Родик. — Это куда я звоню?

— Кто еще «пропащая душа», надо выяснить. Это теперь мой домашний…

— Что, разбогател и купил огромную квартиру?

— Наоборот. Живу у родителей во Внукове. Мы с женой разошлись, как в море корабли.

— Что так? Вроде ты ее хвалил?

— Ты же знаешь, я человек свободолюбивый, а она этого не понимала…

— Скажи, что загулял, кобелина.

— И это было, но больше не с бабами. Я авиакомпанию регистрировал. Это тебе не товарищество открывать. Сам знаешь…

— Зарегистрировал?

— Уже почти год как.

— Неужели мы так давно не общались?

— Ну да. У тебя как дела?

— От одной проблемы к другой. И вечный бой, покой нам только снится. Я тоже развелся, а в целом развиваюсь. Слушай, а тебе в авиакомпанию летчики не нужны? У меня друг по Душанбе недавно сюда перебрался. Много лет командиром экипажа летал.

— Если только тебе очень его пристроить нужно — помогу, а так безработных летчиков не счесть.

— Именно с таких позиций. Дай свой рабочий номер телефона. Он тебе позвонит. Хочется человеку помочь.

— Запиши…

— Ты кого-нибудь из «болгар» видишь?

— С Эллой часто общаюсь. Она мне помогает, у нее огромные связи. Сашу-метростроевца иногда вижу. Он с Эллой роман крутит.

— Надо как-нибудь собраться.

— Слушай, у меня предложение. Тебе не интересно в Киргизию вложиться?

— Нет. Я с ними наработался. Чуть поселок золотодобытчиков не купил. Это около того места на Иссык-Куле, где Гагарин после полета отдыхал. Там начались антирусские выступления, и я вовремя смотался. До сих пор мне денег должны. Обещали мумие и не поставили. Бизнес с союзными республиками я больше не веду и тебе не рекомендую. При советской власти их сдерживали, а сейчас они друг друга поедают. Там буза еще на много лет. Лучше здесь что-то делать.

— Здесь у меня тоже есть предложение. Я вожу на самолетах различный текстиль. Перевозка у меня почти бесплатная. Идет как догрузка. С таможней все хорошо. Хочешь — включайся.

— А что ты под текстилем понимаешь?

— Полотенца, халаты, майки, тренировочные костюмы, иногда джинсы и рубашки.

— Это из Турции?

— Не только. Если хочешь подробную информацию, то давай встретимся.

— Я с тобой и так с удовольствием встречусь. А это дополнительный повод. Глядишь, и найдем общие точки. У меня со склада идет активная торговля одеждой. Может, твой товар станет дополнением ассортимента. Давай сразу после Дня Победы увидимся? Ты где базируешься?

— В Солнцево. На Боровском.

— Хорошо знаю этот район. А у меня склад в Измайлово, офис на Марине Расковой. Давай, до встречи, а то я тебя заговорил. Завтра ране вставать.

— Это тебе. Я свой рабочий день не нормирую. Хотя старики мои уже залегли. Ну давай. До встречи. Я не спросил: кто это у тебя к телефону подходил, если ты развелся?

— Помнишь, я тебе рассказывал про Душанбе? Так вот она оттуда и со мной теперь живет.

— Понял. Я предпочитаю неразборчивые половые связи. Меня в женитьбу больше не затянешь. Кстати, женский контингент у меня классный. Все летный состав.

— Девушка в форме… Это, конечно… Познакомишь?

— Какие наши годы! Выпивка — твоя, девушки — мои.

— Вот еще один повод увидеться. Можно поближе к тебе. Например, в Доме туриста. Я там часто бываю. Ресторан неплохой. Ну, давай. Спокойной ночи.

— И тебе. Я после десятого позвоню.

Родик потянулся всем телом так, что захрустели суставы. Потом расслабился и, прикрыв глаза, задумался. Его сознание в очередной раз получило жизненную веху для формирования нового «я». Это новое «я» пока сосуществовало с прежним. Однако «я» снова стало два. Какое «я» они теперь породят? Новое «я» безжалостно, эгоистично, безответственно. Оно сегодня даже не поинтересовалось, как перенес пострадавший первый день после операции. Сергей Николаевич не позвонил, значит, все нормально, — решило оно. Это прежнему «я» не свойственно. Новое «я» готово на любые действия, связанные с сохранением субъекта, в котором оно живет. Вернее, характеристик физического существования этого субъекта…