— Наверное, Меган уже рассказала тебе о Мери, — Он обернулся к ней, вопросительно изогнув бровь, и, заметив, что она кивнула в ответ, продолжал: — Это несчастье свалилось на нас, как снег на голову. Боже мой, какой ужас! Сначала похитили тебя, а теперь вот это. Не думаю, что тут есть какая-то связь, но на всякий случай хочу попросить тебя, чтобы ты не выходила одна из дома. Особенно пока тут это проклятый корабль …

— Малькольм… — Ленора стиснула руками края туалетного столика и перевела дыхание, решившись сказать правду. — Я знаю, что ты будешь в бешенстве, но этой ночью я была на «Речной ведьме» …

— Ты что ?! — взревел Малькольм, и Меган так испугалась, что щетка для волос выскользнула из ее пальцев и упала на пол. — Так, значит, ты отправилась к нему у меня за спиной! К этому мерзавцу! К убийце собственной сестры! Ты отдалась ему, да? А тебе не приходило в голову, уж не он ли сотворил такое с Мери?!

Ленора вскочила на ноги, глаза ее яростно заполыхали зеленым огнем. Она уже собиралась обрушиться на него, как вдруг краем глаза заметила Меган, которая от страха ломала руки, и жестом выслала ее из комнаты.

— Ты можешь идти, Меган. Мне надо кое-что обсудить с… — и она с издевкой добавила: — с моим мужем!

Меган заколебалась — ей совсем не хотелось оставлять хозяйку в такую минуту, но тонкая рука повелительно указала на дверь, и у нее не осталось выбора. Выскользнув из комнаты, служанка прикрыла ее за собой и затаилась, прижав ухо дверям, на тот случай, если вдруг понадобится ее помощь. Ей это было не по душе, но хотя Меган никогда не была замужем, она немало наслушалась о том, как мужья порой обходятся с женами, особенно такими красавицами, как ее хозяйка. Меган боялась, что этот разговор для ее леди добром не кончится.

— Как вы смеете разговаривать со мной в подобном тоне, да еще в присутствии моей служанки?! — взорвалась Ленора. — Раз уж вам так интересно, могу поклясться, что и не думала отдаваться Эштону. Я хотела одного — чтобы он уехал, — Красная от возмущения, она отвернулась от зеркала и заметалась по комнате, чтобы дать выход гневу. — С того самого дня, как я появилась в этом доме, я только и слышу, как его поливают грязью! А ведь ни вы, ни отец, можно сказать, даже не знакомы с этим человеком!

— Зато вы, по-видимому, очень хорошо знакомы, мадам! — Малькольм горой надвинулся на нее, кипя от ярости. Он не мог взять в толк, что было такого в этом мужчине, что так влекло ее, но ведь когда-то она любила его. Он ни минуты не сомневался в этом — иначе она никогда бы не стала его женой. — Что толку обвинять нас, когда ты даже сейчас хочешь его?! И посмей только сказать, что это не так!

Ленора едва не крикнула, что так оно и есть, но вовремя опомнилась. Ей бы хотелось крикнуть всему миру — я люблю его! Но это было просто глупо.

— Я прониклась искренним уважением к нему еще в Белль Шене.

Кулак Малькольма с грохотом обрушился на туалетный столик.

— А я утверждаю, что это не просто уважение, а нечто большее! — оглушительно рявкнул он.

Она надменно вздернула подбородок.

— Прошу заметить, что я этого не говорила! — высокомерно заявила она. — С того самого дня, когда я попала под коляску Эштона, моя память покинула меня, словно укрывшись в тайнике, от которого у меня нет ключа. Я абсолютно не помню вас, но Эштон был добр со мной, и пока я была в Белль Шене, я искренне верила, что он мой муж. Это было совершенно естественно и…

— Но считать мужем меня, по-видимому, для вас совсем не естественно, — угрожающе перебил он. — Именно это ты хочешь сказать?

— Похоже, вам нравится забегать вперед и выворачивать наизнанку мои слова, причем вы при этом даже не слушаете, что я говорю, — возмутилась она. — Я ни о чем подобном не говорила!

— Зато ты говорила об этом раньше, и не раз, — возразил он. — Может быть, не так, не этими самыми словами, но смысл от этого не меняется.

Ленора устало прикрыла глаза и потерла виски, где опять нарастала ноющая боль. Напряжение нарастало, и ей опять овладели навязчивые видения. В конце длинного, темного тоннеля она увидела фигуру Эштона. Он стоял, облокотясь на перила своего парохода. Затем вдруг чьи-то скрюченные пальцы потянулись к ней, стараясь вцепиться в длинные, распущенные волосы. Ухмыляющееся лицо возникло прямо перед ее глазами, а в это время какие-то толстые пальцы грубо рвали на ней одежду. Тут она поняла, вернее, почувствовала, что сейчас ее изнасилуют, и там, в своем сне, отчаянно закричала. И вдруг Ленора совершенно отчетливо увидела рядом Малькольма, он отшвырнул в сторону ее мучителя, а потом очень осторожно, почти нежно поднял ее на руки.

Она слегка нахмурилась и недоуменно взглянула на него. Было ли это пробудившимся воспоминанием о том, что случилось на самом деле или это опять плод ее больного воображения? Странно, что он предпочитает не упоминать о том времени, когда разыскивал ее.

— Послушай меня, Ленора. Ты должна выслушать меня, — потребовал он. — Помнишь ты меня или нет, все равно я твой муж. И не позволю тебе убегать по ночам из дому, чтобы тайком встречаться с этим человеком!

— Но ты ведь сам угрожал убить его! Что же мне было делать?! — воскликнула она. — Сидеть в доме и наблюдать, как ты всадишь в него пулю? Никогда в жизни!

— Говори тише, — сухо попросил Малькольм. — Шериф все еще в доме. Твои крики могут вызвать у него подозрения.

— Вот и отлично! — Ленора уже не владела собой, но гнев ее зашел так далеко, что она и не вспоминала об осторожности. Глаза ее горели яростью, и она бесстрашно взглянула в его потемневшее от гнева лицо — в глазах Малькольма ясно читался вызов. — Может быть, тогда он решит, что стоит дать Эштону охрану, раз уж ты принялся угрожать ему!

— Замолчи, женщина! Мы поговорим об этом позже! — Он резко оборвал разговор.

Услышав, что его шаги приближаются к двери, притаившаяся в коридоре Меган быстро юркнула в сторону и притихла. В первый раз за это печальное утро лицо ее осветилось улыбкой. Поначалу она боялась, что ее хрупкая хозяйка не выдержит атаки мистера Синклера, который в ярости порой терял голову. И только сейчас поняла, что ошиблась, и молодая женщина прекрасно может постоять за себя. И теперь Меган могла лишь изумляться ее храбрости.

После безобразного скандала, который устроил ей Малькольм, допрос шерифа показался Леноре просто приятной передышкой. Он был безукоризненно вежлив, но дал понять, что рассчитывает на абсолютную откровенность. Представившись Джеймсом Коти, он потребовал от нее объяснений: что за отношения связывают ее с владельцем «Речной ведьмы», а потом поинтересовался, не мог ли кто-нибудь из команды, по ее мнению, совершить убийство.

— Думаю, мистер Синклер уже успел предупредить вас, что по несчастной случайности я потеряла память, — Заметив, что он утвердительно кивнул, она продолжала: — Эштон Уингейт принял меня за Лирин, свою жену. Мы с ней — близнецы, и три года назад они поженились. Какое-то время я тоже считала, что так оно и есть. Что же до членов команды, я имела случай плавать с ними, и они всегда относились ко мне на редкость уважительно. Мне трудно представить, чтобы кто-то из этих людей мог замыслить такое, но даже если и так, у них просто не было ни малейшей возможности убить Мери. Дело в том, что в эту самую ночь я сама плавала на «Речную ведьму» и брала лодку. А вернулась я только в пятом часу утра, — Она спокойно и без малейшего смущения встретила его изумленный взгляд. — Я отправилась на корабль с одной-единственной целью — убедить мистера Уингейта уехать прежде, чем между ним и моим мужем произойдет стычка. Если, чтобы убедить вас, моих слов недостаточно, спросите вахтенного на пароходе. Может быть, он заметил, как кто-то из команды вернулся на корабль уже после нас.