У Дедала было несколько царапин, сочившихся темно-золотистым маслом, но в общем он выглядел лучше большинства из нас. Очевидно, его тело автоматона обладало способностью к самоизлечению. Миссис О'Лири маячила позади него, облизывая голову хозяина, из-за чего его волосы смешно топорщились. Рядом стоял Бриарей, окруженный восторженными полукровками и сатирами. Он выглядел смущенным, но охотно раздавал автографы, надписывая кому-то футболку, кому-то щит или доспех.

— Я встретил Сторукого, когда направлялся к вам через лабиринт, — объяснил Дедал. — Кажется, ему в голову пришла та же мысль, но он заблудился. Поэтому мы и появились тут одновременно. Да, нам обоим было что исправить.

— Ура! — Тайсон с криками радости носился вокруг своего героя. — Я так и знал, что ты придешь.

— А я вот не знал, — отвечал Сторукий. — Спасибо тебе, ты напомнил мне о том, кем я должен быть. Ты настоящий герой, Тайсон.

Мой брат покраснел, но я ободряюще хлопнул его по спине.

— Точно, ты герой, я давно знаю. Но, Дедал, послушайте, армия титана все еще в лабиринте. И они могут вернуться и напасть на нас снова, даже не имея нити Ариадны. Рано или поздно они обязательно нагрянут сюда во главе с Кроносом. Дедал вложил меч в ножны.

— Ты прав. Пока лабиринт здесь, им могут воспользоваться ваши враги. А значит, он должен исчезнуть.

Аннабет во все глаза уставилась на него.

— Но вы же говорили, что лабиринт связан с вашей жизненной энергией? И что, пока вы живы, должен существовать и лабиринт.

— Так оно и есть, мой юный архитектор, — усмехнулся Дедал — Когда я умру, одновременно со мной умрет и лабиринт. И поэтому у меня есть для вас подарок.

Он снял со спины кожаный рюкзак, расстегнул молнию и вынул из него тонкий серебристый ноутбук, один из тех, что я видел в его мастерской. На крышке сиял синий знак Δ, греческая буква «дельта».

— Записи о многих моих разработках внесены сюда, — объяснил он. — По крайней мере, те, что я сумел спасти от огня. Тут имеются наметки к проектам, которые я не успел начать. Некоторые из моих самых любимых программ. Те, к которым я не приступал уже тысячу лет. Я бы не осмелился предложить эти разработки миру смертных. Но вы, возможно, найдете их не лишенными интереса.

Он протянул ноутбук Аннабет, которая смотрела на компьютер так, будто перед ней была вещь из чистого золота.

— Вы даете это мне?! Но им же нет цены, вашим проектам! Они же стоят… Я даже не знаю, сколько они могут стоить.

— Пустяки. Небольшая компенсация за мои прошлые прегрешения, — улыбнулся Дедал. — Вы были правы в том, что говорили о детях Афины. Мы должны поступать мудро, а я этого не умел. Когда-нибудь вы станете лучшим изобретателем, чем был я. Так что берите мои проекты и работайте над ними. Это наименьшее из того, что я должен сделать перед уходом.

— Это как? — вмешался я. — Перед каким еще уходом? Вы же не можете покончить с собой. Это будет неправильно!

— Не намного неправильней, чем игра в прятки со смертью. Гений не должен творить зла, Перси. Мое время пришло. Мне предстоит понести наказание.

— Но суд над вами не будет справедливым, — возразила Аннабет. — Дух Миноса, который поджидает вас…

— Будь что будет, — отмахнулся Дедал. — Я верю в справедливость суда в Царстве мертвых. Разве мы все не должны верить в нее?

С этими словами он глянул на Нико, и лицо парня потемнело.

— Д-да, — запинаясь, пробормотал он.

— В таком случае, может, попытаешься обменять мою душу на душу твоей сестры? — спросил Дедал. — Получить выкуп, так сказать.

— Нет, — покачал головой Нико. — Я лучше помогу вам освободиться оттуда. Моя сестра Бьянка добровольно покинула мир живых и пусть остается там, где хочет.

— Хорошо сказано, сын Аида, — кивнул Дедал. — Ты становишься мудрее. — Потом он повернулся ко мне. — Еще одно одолжение, Перси. Я не хотел бы оставить Миссис О'Лири в одиночестве. А она явно не испытывает желания спускаться в Царство мертвых. Может, возьмешь на себя заботы о ней?

Я посмотрел на огромную черную собаку, которая вдруг жалобно заскулила и принялась облизывать своего хозяина. Подумал, что мамина квартирка в Нью-Йорке не совсем подходит для того, чтобы держать животных, особенно таких габаритов. Миссис О'Лири была чуточку побольше, чем все наше жилище. И бодро сказал:

— Конечно возьму.

— В таком случае я, пожалуй, готов отправиться на встречу со своим сыном и… Пердиксом. Я должен сказать им, как жестоко раскаиваюсь в содеянном.

У Аннабет в глазах стояли слезы.

Дедал повернулся к Нико, и тот вдруг вытянул меч из ножен. Я на минуту подумал, что сейчас Нико должен будет убить старого Дедала, но он просто сказал:

— Ваш час давно пришел. Будьте свободны. Покойтесь с миром!

Улыбка облегчения проступила на лице Дедала. Он застыл подобно статуе, кожа его внезапно стала прозрачной, обнажились какие-то бронзовые шестеренки, вращающиеся колесики. Мгновение… и вдруг статуя обратилась в прах и тлен. И рассыпалась.

Миссис О'Лири завыла. Я погладил ее по голове, стараясь утешить.

Земля вздрогнула — наверное, это землетрясение было отмечено во всех больших городах Америки, — и древний лабиринт рухнул. Я очень надеялся, что где-то в его недрах погибла вместе с ним и вся армия титана.

Я оглянулся на поле боя, на усталые лица моих друзей.

— Пошли, ребята, — сказал я. — У нас работы невпроворот.

Потом настало время прощания. Много наших ребят погибло в этом бою.

Той ночью в лагере я впервые видел, как обряжают в саваны тела мертвых, и, поверьте, это было совсем не то зрелище, которое я хотел бы увидеть снова.

В числе погибших был Ли Флетчер из домика Аполлона, его сразила палица лестригона. Его похоронили в золотистом саване без всяких украшений. Сына Диониса, погибшего в поединке с противником-полукровкой, обернули саваном темно-пурпурного цвета с вышитыми на нем вьющимися виноградными лозами. Его звали Кастор, и мне стало стыдно, что я провел в лагере уже три лета и до сих пор не знал его имени. Ему едва исполнилось семнадцать. Его брат-близнец по имени Поллукс, пытался произнести несколько слов, прощаясь с ним, но не смог. Захлебнувшись слезами, он замолчал и взял в руки факел. Ему поручили зажечь погребальный костер, разложенный в центре арены. Поллукс поднес факел к пирамиде — столб дыма, искры, взметнувшиеся к небу, вспышка пламени. И через несколько секунд шеренга обернутых саванами тел запылала.

Следующий день посвятили уходу за ранеными, к которым мог причислить себя почти каждый. Сатиры и дриады пытались восполнить урон, причиненный лесу.

В полдень в священной роще на срочное заседание собрался Совет копытных старейшин. Совет составляли трое старших сатиров и Хирон. Наш руководитель прибыл в своей коляске на колесиках, так как на его сломанную ногу пришлось наложить лубки. Кентавру предстояло еще долгое время передвигаться подобным образом, пока нога не окрепнет достаточно, чтобы служить его сильному телу. Роща была полна сатиров и дриад, и сотни наяд выбрались из воды, горя нетерпением узнать, что произойдет на Совете. Можжевелка, Аннабет и я стояли рядом с Гроувером.