Клавэйн поразмыслил над ситуацией несколько секунд.

– Но если бы вы не доверяли мне совершенно, не прилетели бы спасти.

– Может, я из чистого любопытства прилетела.

– Не исключено. Но возможно и другое: вы решили, что я могу говорить правду. Ведь я однажды спас вам жизнь.

Свободной рукой девушка надавила кнопки. Внутренняя дверь отодвинулась, и Клавэйн успел бросить взгляд вглубь корабля. Там маячила поджидавшая фигура в скафандре, но больше никого не было.

– Я иду! – предупредила Антуанетта.

Одним быстрым движением она отцепила трос и скользнула внутрь. Дверь шлюза тут же встала на место. Клавэйн лежал неподвижно, дожидаясь, когда ее лицо появится в окошке. Она сняла шлем, запустила пятерню в пышные непослушные волосы.

– Решили оставить меня здесь?

– Да. По крайней мере, на время. Разумная мера. Если что, выкину вас в космос.

Клавэйн потянулся к шлему, отсоединил и снял. Тот поплыл по шлюзу, будто крошечная металлическая луна.

– Я не собираюсь совершать поступки, способные вас рассердить.

– Это хорошо.

– Но, пожалуйста, выслушайте меня внимательно. Находясь здесь, вы подвергаетесь большой опасности. Нужно покинуть зону военных действий как можно скорее.

– Старик, расслабься, – посоветовал мужчина. – Мы еще успеем техобслуживание провести. На световые минуты вокруг ни одного зомби.

– Вам не демархистов следует опасаться. Я убегаю от своей фракции, от сочленителей. У них неподалеку субсветовик, который трудно обнаружить обычными средствами наблюдения. Правда, не совсем рядом, я об этом позаботился. Но он может быстро двигаться, и несет дальнобойные ракеты, и упорно меня ищет.

– Так вы же вроде инсценировали свою гибель. Так мне и сказали, помните?

– Да. – Он кивнул. – Должно быть, Скади уже разнесла мой корвет в пыль, будучи уверена, что я на борту. Но на этом она не остановится. Это очень дотошная особа. Она не поленится прочесать окрестности, собрав атомарные следы на корпус корабля.

– Атомарные следы? Да вы шутите! – Антуанетта покачала головой. – К тому времени, как они доберутся к месту взрыва, там…

– Там все еще останется повышенная плотность – пусть на пару атомов в кубометре – веществ, которых не отыщешь так запросто в межпланетном пространстве. Например, характерные изотопы, содержавшиеся в материалах корпуса, и прочее в том же роде. Обшивка «Паслена» уловит их и проанализирует. Она покрыта клейким веществом, захватывающим все, что крупней молекулы, а бортовые масс-спектрометры проанализируют окрестный вакуум. Полученные данные будут тщательно обработаны, и компьютер придет к выводу, что такое распределение посторонних элементов возникает при взрыве космического корабля, и не просто корабля, а корвета. Конечно, результаты вряд ли получатся однозначными, статистические ошибки слишком велики – почти порядка самого эффекта. Но мне доводилось наблюдать, как подобный анализ служил руководством к действию. И наверняка выяснится, что на корвете было слишком мало органической материи. И еще кое-что. – Клавэйн медленно двинул рукой, стараясь, чтобы жест не был воспринят как угроза. Коснулся виска. – В моих имплантатах есть очень специфичные изотопы. Их тяжело детектировать, даже очень, но Скади это сделает, если поставит себе такую задачу. А она поставит. А она приложит. И когда не найдет…

– Поймет, что вы ее провели, – докончила фразу Антуанетта.

– Да. Конечно, я учел и это. Тщательный поиск потребует много времени. Мы успеем достичь нейтральной зоны, но стартовать нужно немедленно.

– Клавэйн, вам и в самом деле не терпится попасть на Ржавый Пояс? – спросила Антуанетта. – Они же вас живьем съедят – что конвенция, что зомби.

– Никто же не говорил, что дезертирство – занятие не рискованное.

– А вы, если не ошибаюсь, однажды уже дезертировали.

Клавэйн поймал дрейфующий шлем, закрепил на поясе.

– Да. Это было давно. Наверное, задолго до вашего рождения.

– Века за четыре, так?

Клавэйн поскреб в бороде:

– Почти в точку.

– Тогда – это же вы! Тот самый!

– Что значит «тот самый»?

– Ну, Клавэйн! Из истории. Про которого говорят, что он уже давно мертвый. Фарсидский Мясник.

Клавэйн улыбнулся:

– Ох, грехи мои тяжкие. Это именно я.

Торн парил над миром, обреченным на гибель.

Они вылетели с «Ностальгии по бесконечности» на проворном кораблике, найденном женщинами в ангаре. Двухместный аппарат был рассчитан на рейсы от планетной поверхности к орбите, сделан в форме головы кобры: крылья, как расправленный капюшон, плавно стыкуются с фюзеляжем, иллюминаторы пообочь корпуса – будто глаза. Нижняя сторона покрыта буграми сенсоров, люками и чем-то похожим на разномастное оружие. Пара стволов излучателей частиц торчит спереди, как ядовитые клыки, а всю поверхность корабля укрывают разной формы черно-зеленые, мерцающие чешуйки керамической брони.

– Эта штука и вправду доставит нас туда и обратно? – спросил Торн.

– Это самый быстрый шаттл на субсветовике и, наверное, самый малозаметный. Но у него легкая броня, да и оружие скорее для впечатления, чем для настоящего дела. Если хотите лучше защищенное и вооруженное судно, подыщем, но не жалуйтесь потом, что оно слишком медленное и легко обнаружимое.

– Решайте сами.

– Торн, не стоит туда лететь. Это просто глупо. Еще не поздно отказаться.

– Глупо или нет, такой вопрос не стоит, инквизитор. – Торн никак не мог избавиться от привычки обращаться к Виллемье по должности. – Я просто не стану сотрудничать, если не поверю в реальность угрозы. А для этого должен увидеть ее своими глазами.

– А с какой стати нам лгать?

– Не знаю с какой, но ведь вы лжете. – Он пристально смотрел ей в лицо, удерживал ее взгляд, пока не стало неловко обоим. – Я не совсем понимаю, в чем дело, но вы обе не совсем честны со мной. Кое в чем правдивы, не могу отрицать, но что-то утаиваете. И это мне совершенно не нравится.

– Мы хотим всего лишь спасти людей Ресургема.

– В это я как раз верю.

Виллемье и Торн сели в «змеиную голову», оставив Ирину на борту «Ностальгии». Стартовали быстро, и хотя Торн постоянно оглядывался, ему не удалось толком рассмотреть субсветовик. Не сумел он это сделать в первом рейсе, когда прилетел сюда с Ресургема. С чего бы этим женщинам не желать, чтобы он увидел звездолет снаружи? А может, у него просто разыгралась мнительность, и по возвращении он рассмотрит «Ностальгию по бесконечности» без проблем?

– Вы можете лететь и сами, – предложила Ирина. – Кораблем не нужно управлять. Запрограммируем траекторию, позволим автоматике реагировать на обстановку. Скажите только, как близко хотите подобраться к ингибиторам.