как-то не задумывался над таким аспектом реинкарнации. Вернее не смотрел на смерть с такой позиции. Но похоже вы правы.

Агвандондог печально вздохнул:

— Тут подсознание нас не обманывает. Оно опасается нового тела. Даже дерево пересадить на новое место не просто. Не во всякой голове подсознание может удачно прижиться. Не приживается ветка вишни на яблоне. Да и яблоня на яблоню может успешно привиться, а плодоносить не будет. Листья-то прививка даст, а вот цвести и плодоносить не будет. Так и подсознание. Просто будет лежать в чужой голове, как забытый портфель в чужом доме. И будет себе лежать пока хозяин за ним не вернется. Если же портфелем воспользуются тот, у кого он остался, ничего страшного. Из портфеля ничего не пропадет, а может даже прибавиться.

Леонид растерянно стал мотать головой из стороны в сторону:

— Вы говорите какие-то несуразные вещи. Извините конечно, но это выглядит полным бредом. Перенести подсознание из одного человека в другого. Как? Зачем вроде бы понятно. Но как? Каким образом? Как в этих фантастических фильмах типа Матрицы? Или тому подобной чепухи.

— Ты однако ведь хорошо разбираешься в физиологии. Представляешь как функционирует мозг?

Агвандондог испытующе посмотрел на Леонида, тот раздраженно запыхтел:

— Ну, худо-бедно, до некоторой степени, представляю. Информация в нейронах реализована в виде упорядоченных конгломератов различных химических соединений, сформировавшихся в результате внешних воздействий на органы чувств. В своей совокупности эта информация служит для управления поведением человека, или животных. Как-то так.

Агвандондог задумчиво отхлебнул чай из своей пиалы и промолвил:

— Знания все черпают из одного и того же источника, а вот поведение у всех разное.

Богданов не почувствовал подвоха и самоуверенно возразил:

— Ну скажем, источник не совсем для всех одинаковый. Разница заключается в самом процессе воспитания. Одним что-то изначально дано, а другие этого лишены.

Агвандондог с хитрецой посмотрел на собеседника:

— Воспитание это, сродни вытесыванию статуи из каменной глыбы?

Леонид наморщил лоб:

— Ну что-то общее в этом есть.

Бурят продолжил свой допрос:

— А что тут важнее, что представляет ценность? Получившаяся статуя или сам замысел того что собирались сделать? А может умение самого скульптора?

Богданов озадаченно вытаращил глаза:

— Да все играет свою роль. И у хороших скульпторов были неудачи. А иногда у дилетантов получались шедевры. Некоторыми статуями любуются на протяжении веков, а на некоторые если и смотрят то с сожалением. Я не понимаю к чему вы клоните.

Бурят невозмутимо продолжил:

— Однако, пытаюсь тебе объяснить что все в этом мире взаимосвязано. У вас односторонний взгляд на вещи. Как ты говоришь, у вас воспитали такой образ мышления.

Леонид ехидно усмехнулся:

— А у вас воспитали другой взгляд на вещи. Многосторонний и многогранный.

Глаза Агвандондога сузились в щелки и из уголков глаз потянулись сеточки морщин улыбки

— Как противоречиво наше сознание. Мы интуитивно осознаем свои недостатки, но не можем в них признать даже себе. Тебе кажется, что я знаю, секрет, которым не владеешь ты. Это одновременно так, и не так. Весь секрет в том что тебя пугает кризис, а меня нет.

— Вам что, терять нечего?

— Всем есть что терять. Даже шарик, который катится по столу теряет свою энергию. Это неизбежность.

— Опять прописные истины. Расхожая банальность.

Он потерянно вздохнул, а Агвандондог продолжил

— Конечно. Важна не сама неизбежность, а наше отношение к ней. Вот ты пытаешься избежать неизбежное, а я даже не стремлюсь к этому.

— Но вы ведь как-то противостоите ей.

— Нет. Зачем? Это бессмысленно пытаться избежать неизбежное. Но можно попытаться стать неотъемлемой частью неизбежного.

Леонид опешил:

— Это как?

— Понять ее смысл. Если чему-то приходит конец, то значит что-то рождается. Вот смотри. Пандемия привела не только к смерти много людей, она породила групповой иммунитет у выживших. Она привела не только к смерти сложившиеся трудовые отношения. Она породила новый вид трудовых отношений — удаленную работу. Тут же упали цены на аренду офисов. Могу продолжить эту цепочку превращений. Но ты и сам это можешь. Главное, не пытайся спасти то, что должно умереть, это мешает видеть то, что рождается.

— Легко сказать. Труднее сделать. Можно по конкретней.

— Хочешь простых рецептов?

— Да уж не отказался бы.

— Однако ты пока не готов принимать мои советы. Это нормально. Тебе нужно время, чтобы осмыслить то, что я тебе уже сказал. Люди не сразу привыкают к чужой кухне. Некоторые даже брезгуют испробовать чужие блюда. Однако, все кто хоть раз попробовал том ян кунг, мечтают испробовать его снова.

— Том ян кунг? Это что?

— Такой суп.

Богданов недоуменно поморщился, а Агвандондог продолжил:

— Тебе мерещатся всадники Апокалипсиса. Тебя так воспитали. Попытайся понять смысл колеса сансары. Невозможно что-нибудь совершенствовать бесконечно. Однажды, груз накопленных ошибок неизбежно заставит все начать все сначала.

Леонид пренебрежительно поморщился:

— Да какая разница. Замена догм одной религии на догмы другой.

Агвандондог мягко возразил:

— Буддизм это не религия, это философия. Религия заставляет тебя воспринимать свои каноны на веру. А философия побуждает тебя сомневаться даже в том, что логически доказано. Понимаю твой скепсис. Но ты уже понял, что пора менять парадигму. Но еще знаешь какова новая парадигма. Попробую тебе помочь.

Агвандондог достал из-под столика металлический поднос три склянки. Поочередно налил содержимое склянок на поднос. Жидкость на подносе приобрела равномерный оранжевый цвет. Извлек из под столика металлическую чашу и деревянную палочку. Ударил палочкой по чаше и она отозвалась насыщенным продолжительным звуком. И в этот момент жидкость в подносе резко окрасилась в темно синий цвет. Агвандондонг начал двигать палочку по краю чаши извлекая из нее странную мелодию. В синей жидкости на подносе появились белые пятнышки. Постепенно пятнышки стали расти в размере, явно следуя ритму извлекаемой из чаши мелодии. Когда белые пятна на жидкости соприкоснулись между собой, Агвандондог изменил темп перемещения палочки по краю чаши. Это вызвало появление оранжевых пятнышек внутри белых пятен на подносе. С этого момента цветовая картина на подносе перестала быть примитивной и однообразной. Она хоть и формировалась из вновь появляющихся и исчезающих круглых пятнышек белого и оранжевого цвета представляла собой постоянно изменяющуюся сложную картину. Неожиданно вся жидкость в подносе снова равномерно окрасилась в синий цвет. Агвандондог перестал водить палочкой по чаше и изучающе уставился в лица своих гостей. Через