Происходило это как раз в конце XIX века, когда промышленный шпионаж принял поистине грандиозные масштабы. Оно и понятно. Паровая машина, фотография, дизельный двигатель, телефон, радио, автомобиль — всё это пришлось именно на XIX век.

И вот в период такого бурного развития техники подарить людям секрет из XXI века! Страшно даже подумать, к чему это могло привести.

Саша и Аня поняли друг друга без слов, им даже не надо было советоваться, рискуя вызвать дополнительные подозрения. Только Сергей считал иначе:

— Скажите ему, что это изобретение будущего, которое вообще не должно существовать, — брякнул он.

— Хорошо, что Вы не говорите по-китайски, — сказала Аня. — И как только Вас держали в Секретной Лаборатории с таким длинным языком?!

Девушка поспешила, приступить к объяснениям, не затягивая эти «сепаратные переговоры»:

— Многоуважаемый князь, это новое изобретение американцев. Мы обязательно Вам расскажем о нём, но сейчас главное — спасти нашего друга. Уже близится рассвет, а на утро назначен суд. Мы не хотим, чтобы он пострадал от рук ваших палачей. Он же ни в чём не виноват.

— Я понимаю ваше беспокойство. Тогда объясните мне, что это за история со шпилькой.

Аня по возможности кратко изложила князю суть дела.

— Так, значит, шпильку подложила Фэйянь, — задумчиво произнёс тот. — Любопытно…

— Понимаете, — быстро заговорила Аня. — Нам обязательно нужно разыскать эту девушку. Она должна забрать жалобу, только тогда нашего друга освободят. Куда ваши люди увели Фэйянь? Или её забрали люди Цыси?

Князь долго ходил по комнате и молчал. Аня уже хотела что-то спросить, но Саша одёрнул её:

— Подожди. Дай человеку подумать.

Слуги принесли ужин, расставили блюда и тихо удалились.

— Прошу к столу, — пригласил князь.

Все трое, усевшись на тёплый кан, принялись с жадностью поглощать еду. Князь Гун сидел в кресле с отрешённым взглядом, он напряжённо обдумывал ситуацию.

— Теперь я многое понимаю, — наконец произнёс он.

— Что именно? — рискнула спросить Аня.

По очередному хлопку хозяина появился слуга.

— Приведи сюда Фэйянь, — приказал князь.

Сергей, услышав заветное имя, побледнел и чуть не выскочил из-за стола. Саша был вынужден схватить его за руку и усадить обратно.

— Держите себя в руках! — сказал он.

Дверь отворилась, в комнату вошла Фэйянь. Лицо её было заплаканным, а кулаки сжаты так, что побелели костяшки пальцев. Она упала на колени перед князем и тихо запричитала, прося его о милости.

— Что происходит? — опять не выдержал Сергей, вставая, и Саша вновь остановил его.

Князь Гун неотрывно смотрел на Фэйянь, и глаза его блестели недобрым светом.

— Где указ? — грозно спросил он.

Фэйянь уткнулась лбом в пол и заплакала.

— Где указ? — повторил Гун. — Отвечай! Или я прикажу схватить и пытать твою мать, и всех твоих родственников. Они будут умирать медленно и мучительно. А ты будешь смотреть на их мучения.

— Прошу Вас, почтенный господин, не делайте этого, — сквозь слёзы молила Фэйянь. — Я всё расскажу! Только не трогайте мою мать, она ни в чём не виновата!

Служанка замолчала ненадолго, а потом подняла голову и начала рассказывать.

Всё началось в то самое раннее утро, когда четверо русских путешественников пришли в Северное подворье. Дьякон их любезно принял, выделил комнаты для проживания, а служанка Фэйянь прислуживала им за завтраком. Она и подумать не могла, какие события произойдут в ближайшие дни. Своей работой она была вполне довольна. Миссионеры относились к ней дружелюбно. Здесь никогда не практиковалось битьё бамбуковыми палками за оплошность или небрежность. Наказание выражалось лишь в словесном нарекании. Русские исправно платили служанке, отпускали её на праздники к родственникам и никогда не отказывали в просьбах навестить мать. Единственное, что не давало Фэйянь покоя — это то, что у неё не было жениха. Все её подружки уже вышли замуж, нарожали детей, а она оставалась одинокой. Не имея приданого, найти жениха было трудно, почти невозможно. И девушка, работая у миссионеров, пыталась откладывать деньги, мечтала собрать хоть какую-то сумму. Но у неё была старая мать, которой приходилось постоянно помогать …

В то самое утро, уже после нежданных гостей, в русскую миссию пришёл хорошо одетый китаец и, поговорив со слугами из местных, остановил свой взор на Фэйянь. Он уже успел выяснить всё про всех, и хорошенькая девушка показалась ему самой подходящей кандидатурой для осуществления хитрых замыслов. Он подозвал к себе служанку и начал издалека:

— Ты молода и хороша собою. Тебе не место здесь. Скажи, у тебя есть жених?

Фэйянь отвела глаза. Конечно, собеседник прекрасно, знал, что у неё нет жениха. А звали этого господина Цынь Чжун. Это он по приказанию главного евнуха Цыси Ли Ляньина выследил иноземцев до самых ворот Северного подворья. Императрица задумала весьма рискованный план похищения посмертного указа Сяньфэна. Роль главного исполнителя надлежало сыграть кому-то из слуг-китайцев, работающих в русской миссии, причём этот человек должен был непосредственно общаться с четырьмя иноземцами, присвоившими указ. А иначе как выкрасть документ?

— Фэйянь, — обратился Цынь Чжун к служанке, — я могу помочь тебе стать богатой. Ведь ты хочешь стать богатой?

Служанка покраснела. Конечно, она хотела стать богатой. А кто не хотел?

— Пойдём со мной, — ласково пригласил китаец. — Я представлю тебя очень влиятельному человеку, он поможет тебе.

«Неужели моя мечта осуществится? — Фэйянь была так взволнованна! — Ведь есть же на свете люди, способные помочь бедной девушке!» Наивная, она даже не подумала, что просто так никто не станет помогать первому встречному.

Служанка кланялась и благодарила незнакомца за милость и участие в её судьбе.

Цынь Чжун вёл перепуганную молоденькую китаянку через роскошные залы западных павильонов Запретного города. В павильоне Изысканного Изящества в одном из залов их уже ждал Ли Ляньин.

Осторожно открыв дверь, Цынь Чжун вошёл вместе с Фэйянь. Девушка испуганно посмотрела на богато одетого господина, сидящего посреди зала, и поспешно опустилась на колени. Цынь Чжун подошёл к Ли Ляньину и стал что-то тихо говорить, указывая на Фэйянь. Ли Ляньин, встав со своего места, медленно подошёл к девушке и, стараясь говорить как можно мягче, спросил:

— Как тебя зовут, милое дитя?

Девушка подняла на него глаза и тихо произнесла:

— Фэн Фэйянь.

— Ты прислуживаешь в Северном подворье у русских миссионеров?