Я вспомнила о том, какую большую роль сыграла в нашей истории Ли. Она прижилась в нашем доме и теперь была просто одной из служанок. Она прекрасно управлялась с Тамариск, и я часто задумывалась, что бы я делала без нее? Между собой слуги говорили, что Ли тихоня и держит свои мысли при себе. Девушка не интересовалась молодыми людьми, хотя многие из них, несомненно, были бы не прочь привлечь ее внимание. Люди судачили, что Ли побаивается их, так как у нее из-за этого когда-то были «неприятности». Мы-то знали, какого рода были эти неприятности, поскольку Джейку чуть не пришлось поплатиться за это жизнью, и в результате отбыть семь лет на каторге.

И вот теперь Ли должна была встретиться лицом к лицу с Джейком. Когда отец с дочерью возвращались с прогулки, Ли находилась поблизости. Я решила, что будет лучше подготовить ее заранее. Выслушав меня, Ли побледнела, а потом вспыхнула.

— Это было давным-давно, но я никогда не забуду, что сделал Джейк для меня!

И вот они подъехали. Джейк раскраснелся от езды, глаза сияли от удовольствия. Думаю, ему понравилась дочь. В одежде для верховой езды Тамариск была похожа на очень красивого мальчика.

— Как мы здорово покатались, Ли! — воскликнула Тамариск. — Мы скакали наперегонки, и он обогнал меня… совсем немножко!

— Ли… — произнес Джейк. — Маленькая Ли!

Он подошел к ней и взял за руки. Ли подняла на него глаза, и я увидела в них глубокое обожание. Это очень тронуло меня.

— Значит, ты присматриваешь за моей дочерью? Ли кивнула. В ее глазах стояли слезы.

— Я все время думала о тебе!

— Я тоже думал о тебе, Ли, — ответил он.

— То, что ты сделал для меня…

— Это было давно, давным-давно!

— А тебя осудили, даже собирались повесить…

— Но теперь я опять здесь, живой и здоровый!

— Теперь ты благородный господин! Ты никогда не был одним из наших!

— Но ты не скажешь, что я не старался?

Я решила, что мне лучше уйти, оставив их наедине.

— Пойдем, Тамариск, — сказала я. Как ни странно, она не стала спорить и пошла посмотреть, все ли в порядке с лошадью. Я отправилась в сад, в заросли кустарника.

Я задумалась над тем, любила ли Ли Джейка? Конечно, она считала его героем — это я знала. Ли сумела выманить его ребенка из дому потому, что, вероятно, хотела иметь что-то, связанное с Джейком. Она преданно любила Тамариск.

А каковы были его чувства к Ли? Джейк говорил о ней с нежностью, покровительствовал невинной девочке в те дни, когда жил у цыган. Он обезумел от ярости, увидев, что собирался сделать с Ли тот негодяй, дал волю этой ярости, и это чуть не стоило ему жизни. Что Джейк чувствовал сейчас по отношению к Ли? Я ощутила уколы ревности.

Джейка тянуло к женщинам, я была в этом убеждена. Я вспомнила Долли, танцующую вокруг праздничного костра. Долли любила его, но как относился к ней он? Думаю, жалел ее, но, должно быть, испытывал и влечение, которому легко уступил. Не так ли он поступил недавно на Блоурстрит?

А Ли? В те времена, когда она жила в таборе и там же находился Джейк, не считала ли она, что в один прекрасный день они поженятся? Это могло произойти. Теперь, конечно, все обстояло иначе: Джейк был настоящим джентльменом и в его жизни не было места для Ли. Или было? А кстати, какое место в его жизни могла занимать я?

Джейк, должно быть, видел, как я уходила в заросли, и разыскал меня там.

— Наконец-то мы одни!

Я села на деревянную скамью, а он рядом, очень близко. Я была глубоко взволнована, как всегда в его присутствии.

— Бедняжка Ли очень растрогана! — заметила я.

— Да, к ней вновь вернулись воспоминания! Увидев ее, я порадовался тому, что убил того мерзавца. Ли была такой милой девочкой!

— Она такой и осталась и просто чудесно справляется с Тамариск. Если девочка захочет жить вместе с тобой в Корнуолле, Ли захочет отправиться вместе с ней!

— Тамариск не оставит тебя: я пока чужой для нее, она еще не привыкла ко мне… Джессика, не могли бы мы вдвоем… куда-нибудь…

— Здесь? — воскликнула я. — О нет, нет!

— Мне так трудно совладать с собой… Ты так близка и в то же время так далека!

— Именно так и должно быть!

— Ты приедешь в Лондон?

— Да, нет…

Он просительно улыбнулся.

— Ты приедешь, должна приехать, Джессика! Мы вместе что-нибудь придумаем. Это не может так продолжаться!

— Я не представляю, как может быть иначе!

— Всегда можно найти выход!

— Ты имеешь в виду тайные свидания? Украдкой, скрываясь от всех?

— Мы вынуждены делать то, что в силах!

— Расскажи мне про Ли! Как она повела себя, встретившись с тобой лицом к лицу?

— Думаю, она глубоко тронута.

— А я думаю, что она любит тебя!

— Она просто благодарна мне!

— А ты ее любишь? Она ведь красавица!

— Да, пожалуй, но люблю я одну… раз и навсегда!

На секунду я прильнула к Джейку и тут же вспомнила, что мы находимся возле дома и в любой момент нас могут застать. Я встала, и Джейк оказался рядом, обнимая меня. Он начал целовать меня — вначале нежно, а потом все более и более страстно.

— Только не здесь… — шептала я, понимая, что в моих словах содержится намек на то, что надо отправиться в другое место.

— Когда ты приедешь в Лондон?

— Как только представится возможность.

— Наверное, ты могла бы привезти Тамариск? Ей следует почаще бывать с отцом!

— Она очень наблюдательна! Что, если она заметит?.. Я высвободилась и вышла из зарослей. Джейк шел рядом, крепко держа меня за руку. Я взглянула в сторону дома и задумалась — не видел ли кто-нибудь нас?

Джейк пришелся по душе всем в поместье.

— Мне он понравился, — сказал отец. — Очень живой! Мать была более сдержанна в оценках. Я задумалась: не предполагает ли она, что я испытываю к Джейку более глубокие чувства, чем следует?

Джейк предложил Тамариск погостить у него в Лондоне. Ему хотелось показать ей множество интересных вещей. После этого не исключалась поездка и в Корнуолл.

— Ты должна помнить о том, что это твой отец и ты можешь жить в его доме, если захочешь, — сказала я ей.

Тамариск ответила, что ей нравится здесь, при этом посматривая на Джонатана, случайно оказавшегося поблизости.

Но в основном всех сейчас волновала Амарилис. Подходило время родов, и Клодина, по словам отца, «носилась, как старая курица».

— Амарилис здорова, а женщина создана для того, чтобы рожать! К чему весь этот шум?