Внутри у меня все обмякло, и я по-прежнему сидела как наиголках. Я не могла дождаться, когда придет Макс, потому что не хотела и простоне была в состоянии все это слушать. И все же я нашла в себе силы и улыбнуласьэтому хорошенькому, но такому жестокому маленькому существу.

— Я не воровала твоего папу. Твоя мама неправильноговорит. Просто я его очень люблю, а он очень любит меня.

Именно сейчас я почувствовала себя очень ранимой и уязвимой.Мне это совсем не нравилось, но я совершенно ничего не могла с собой поделать.Я всегда считала, что я должна быть зрелой и менее чувствительной, нопроисходило все совсем по-другому.

— Но ведь мой папа очень любит меня? — по-прежнемудопытывалась до истины девочка.

— Конечно, ты ведь его единственная дочка.

— А еще он любит маму. Он ей так очень часто говорит. Ясама слышала.

— Конечно, она ведь твоя мама.

— Если папа не вернется к нам домой, то я не буду с нимвидеться, — выдвинула ультиматум девочка.

— Но так нельзя говорить. Если твой папа это услышит,он очень расстроится. Это вы так решили с мамой?

— Мы решили так с мамой. Мы хотим, чтобы папа это поняли вернулся обратно. А ты, Аня, поищи себе другого дядю, у которого нет детей.

— Я хотела подружиться с тобой, — я попробоваласделать последнюю попытку и найти ключ к сердцу девочки. — Я думала, мыбудем дружить, вместе куда-нибудь ездить, гулять, читать сказки, ходить в кино.

— Я хочу ходить в кино со своими мамой и папой. Я нехочу гулять с воровкой. Моя мама сказала, что она тебя ненавидит, а еще онасказала мне, что очень хочет, чтобы ты умерла.

Я посмотрела в эти детские глаза своими глазами, полнымислез, и спросила дрожащим голосом;

— Зачем?

— Что зачем?

— Зачем твоя мама хочет, чтобы я умерла?

— Затем, чтобы ты нам не мешала жить. А еще онаговорит, что ты старая дева и тебя никто не берет замуж и что ты ухватилась замоего папу только потому, что больше никому не нужна. А еще она говорит, что втелевизоре работают одни алкоголики и наркоманы.

— Хватит! — громко крикнула я и нервно заходила покомнате. — Хватит, достаточно!

В этот момент в комнату вошел Макс и улыбнулся своей широченнойбелозубой улыбкой.

— Ну что, Машенька, нам пора. Я понял, что выподружились, и мне очень приятно, что с этой минуты вы станете самыми большимидрузьями на свете. Машенька, Аня просто замечательная женщина, и она всегдабудет рада видеть тебя у себя в гостях.

Макс взял девочку за руку, поцеловал меня в щеку инаправился к выходу.

— Дорогая, будь дома, я приеду вечером. Постараюсьпобыстрее вернуться, и ты расскажешь мне все, что ты от меня скрываешь.

В дверях Макс обернулся и как-то растерянно пожал плечами.

— Ань, ты что?!

— Ничего.

— Что-то случилось?

— Все нормально. Ты же знаешь Макс, что у меня всенормально.

— Когда я вернусь, ты расскажешь мне обо всем, что стобою творится?

— Конечно, Макс, когда ты вернешься, я обо всем теберасскажу.

Макс словно почувствовал неладное и наклонился к ребенку.

— Машенька, а ты случайно не обидела Аню?

— Нет, папочка. Я просто позабыла ей сказать, что я еененавижу.

Макс слегка шлепнул ребенка по попке и раскраснелся, какспелый помидор.

— Ты что ж такое говоришь? Тебя кто так научилразговаривать? Мама? Ну, скажи, мама?!

— Я ее ненавижу! Я ее ненавижу! — кричала девочкачто есть сил и топала ногами. — Все люди ненавидят воров! Все ненавидятворов! Ты тоже должен ее ненавидеть!

— Ань, ты не обращай внимания. Это ее мать научила. Яей сегодня мозги вправлю. Ты только близко к сердцу ничего не принимай, нерасстраивайся.

Раскрасневшийся Макс буквально вытащил орущую девочку налестничную площадку и посмотрел на меня безумно потерянными глазами.

— Ань, ты только в голову не бери! Я сегодня с ними собеими проведу воспитательную работу! Я им сегодня мозги вправлю! Ты нерасстраивайся! Больше такого не повторится! Я скоро приеду! Слышишь, ты толькоменя жди! Я все дела отложу, только ребенка в детский сад отвезу и сразу приеду!Ты только дома будь! Слышишь, будь. Я люблю тебя, Анна, ты даже непредставляешь, как я тебя люблю! А с дочкой я поговорю, ты не думай…

— Да ребенок тут ни при чем! — с надрывомвыкрикнула я и закрыла входную дверь.

Когда крики в подъезде прекратились, я подошла к окну ипосмотрела, как Макс сажает ребенка в машину. Он махал руками, жестикулировали, по всей вероятности, довольно сильно ругал девочку. Ребенок мотал головой,вытирал слезы и по-прежнему стоял на своем. Я грустно улыбнулась и отошла отокна.

Где-то из центра комнаты я медленно наблюдала за тем, какотъезжает машина, и тихо шептала:

— Господи, дай мне силы все это вынести. Я больше такне могу, Господи. Неужели это плата за вторжение в чужую жизнь?! Неужели?!

Не успел Макс отъехать от моего дома, как он тут же позвонилна мобильный и спросил перепуганным голосом:

— Ань, ну как ты, в порядке?

— Я в порядке. Я в полном порядке.

— А моя дочка что учудила.

— И что же учудила твоя дочка? — как-то холодно иодновременно болезненно спросила я.

— Прямо ногами топает, и все тут. Криком кричит, что непойдет в детский сад. Совсем без меня разбаловалась. Мать недостаточно ейзанимается. Нужно почаще к ней заезжать и заниматься ее воспитанием, а то, ясмотрю, матери это ни хрена не надо! Короче, я ее в сад не повезу. Куда Я ееповезу в таком состоянии?! Пусть дома успокоится, отойдет. Я ее сейчас материотвезу. Сейчас обоим всыплю по первое число. Дочери за то, что тебе нагрубила,а матери за то, что воспитанием дочки совершенно не занимается, а только учитее разным гадостям. Я же тоже не могу целыми днями с ребенком сидеть. Я жедобытчик, я должен деньги зарабатывать. Пока вас у меня трое, а если ты мне ещеродишь, то вас у меня будет четверо. Так что, Аня, я сейчас ребенка домойотвезу и приеду.

— Ты поедешь к ней?

— Ну да. Мне же нужно отвезти ребенка. Я только ееотвезу и сразу к тебе.