И она, не ожидая ответа, опустилась на колени, поникнув головой. Маша поспешила помочь ей подняться.

Мысли путались у нее в голове. Рассказ Марины был слишком фантастичен, для того, чтобы оказаться правдой. Древний народ тавров, оказывается, не вымер, и его представительница сейчас хлюпает носом перед ней, готовясь лить слезы. Если верить Марине, маска обладает магической силой, и при помощи особого магического ритуала может отправлять душу человека в иной мир и обратно, словно это портал для сообщения между Мирами.

— Тебе признаюсь, недавно я повторила ритуал, надеясь не знаю на что, — покаялась Марина. — Все повторилось, как и в первый раз. Двое отправились без возврата в иной мир, оставив здесь свои тела. Ты слышала, что недавно нашли в горах двоих, полностью потерявших память. В этом виновата я. Если ты поможешь моему возлюбленному, то сможешь помочь и им. Я тебя прошу, помоги!

— Хорошо, — кивнула Маша, чувствуя, что летит в пропасть. — Эта маска у меня. Я тебе помогу. Что я должна сделать?

— Спасибо, Маша. Я знала, что ты не откажешься помочь. Сегодня полнолуние, подходящее время для проведения ритуала. — Марина посмотрела на часы. — До полуночи осталось меньше двух часов. Думаю, этого времени для меня будет достаточно. Я буду ждать тебя в Девичьей башне — там и проведем ритуал. Спасибо тебе, Маша, и очень прошу — не передумай, не подведи. И можешь не волноваться о том, что у тебя находится маска Девы, я никому не скажу, только помоги мне!

Маша проводила Марину вниз и закрыла за ней дверь. После разговора с Мариной Машу охватила непонятная слабость, словно этот визит ее истощил, забрал у нее жизненную энергию. Ей захотелось спать, но устроившись на привычном ложе из табуреток, и прикрыв глаза, она не могла заснуть. Тут она заметила, что так и не сняла с себя голубое платье, в нем и разговаривала с Мариной, но та, даже не обратила внимания на ее чудный наряд. Поставила будильник в мобильном телефоне на полдвенадцатого ночи, перешла в «кресло консула» и закрыла глаза.

Громкий стук в дверь разбудил ее и заставил сойти вниз. По дороге Маша посмотрела на часы — было всего одиннадцать часов. «Похоже, в планах Марины произошли изменения и она пришла о них сообщить», — подумала она. Но это была не Марина, а Владлен Петрович.

— Не спишь?! Говорят, незваный гость — хуже татарина. Гостей принимаешь?

— Три вопроса, и на каждый я должна дать ответ? — прикрыв зевок рукой, в свою очередь спросила Маша, чувствуя себя неудобно в бутафорском платье.

— Меня интересует ответ на последний вопрос. — Владлен Петрович улыбнулся, и по-хозяйски направился к лестнице, ведущей наверх.

— Вы уже сами на него ответили, — сообщила Маша спине археолога, поднимавшегося по лестнице, — поэтому отвечу на второй вопрос. У меня с татарами самые наилучшие отношения, и среди них много моих друзей, — она, вспомнила Рустема.

— Прекрасно, — восхитился ночной гость то ли ее словам, то ли увиденному в зале, куда он вошел. Хотя вряд ли он здесь был впервые.

— Извините, но служба требует, чтобы через полчаса, — Маша прикинула, что двадцати минут хватит, чтобы добраться до Девичьей башни, а десять минут брала про запас, — я отлучилась с Консульской башни, а посторонним здесь нельзя находиться.

— Посторонние очень воспитанные люди, и когда потребуется, удалятся без малейшего сопротивления. — Сделав паузу, археолог добавил: — Если ты захочешь.

— Может, и не захочу, но так нужно, — чистосердечно призналась Маша.

— А почему не спрашиваешь, какова цель моего визита в столь неурочное время? — поинтересовался Владлен Петрович, завораживая ее взглядом, и сам ответил: — Днем много работы, а мне не хватает с тобой общения, вот и выбрался на ночь глядя. По натуре я сова, люблю ночь, и, конечно, луну. Интересное и загадочное светило. Древние почитали Луну, наряду с Солнцем, а некоторые народы даже считали Луну важнее Солнца. Таким народом были тавры. Их главная богиня Орейлохе была лунной богиней. Сегодня полнолуние — время совершения всяких глупостей и магических обрядов.

— Спасибо за интересный рассказ. — Маша улыбнулась, напряженно думая о цели визита археолога. Не похоже, чтобы он пришел сюда на ночь глядя, желая поделиться своими знаниями по истории. И, как они, Марина и Владлен Петрович, сюда проникли, если все подходы наглухо перекрыты высокими стенами и доблестной охраной?

Владлен Петрович вплотную приблизился к Маше, и так взглянул на нее голубыми глазами, что у нее внутри все перевернулось, а ноги стали ватные. Его голос завораживал.

— Я пришел сюда ради тебя. Я все это время думаю о тебе. Я хочу тебя. Я не могу без тебя.

Его рука нежно прошлась по ее лицу, вызвав приятную дрожь во всем теле. Маша невольно отступила назад и задела плечом красное платье, висевшее на зеркале, и оно упало. Маша мельком взглянула на отражение в зеркале и тут же вскрикнула от страха. В нем отображался седоватый мужчина в темном бархатном камзоле с тонким шрамом на правой половине лица. Он предостерегающе покачал головой и исчез. Но тут ей стало еще страшнее — в зеркале отражалась только она одна, а Владлена Петровича в нем не было! Только пустое место, хотя он стоял рядом и протягивал к ней руки. Она резко оттолкнула его и увидела, что у того лицо скривилось в злобной гримасе.

— Отдай маску Девы! — прохрипел он угрожающе. — И я не трону тебя. Иначе…

Он приоткрыл рот, и она увидела в его углах по клыку. Ее парализовало от ужаса, а он все приближался, протягивал руки с длинными когтями… И тут зазвонил будильник.

Маша проснулась и еще несколько минут не могла прийти в себя от страшного сна. С ужасом взглянула на зеркало и увидела, что красное платье больше его не закрывает, лежит на полу. Ее окатило волной страха, и никуда не хотелось уходить, но страшно было и оставаться одной. Помня об обещании Марине, она призвала на помощь свою волю и стала собираться. Идти ей не хотелось, а страшный сон казался предостережением. Но она ведь пообещала Марине.

«Я сильная! Я сильная! Я со всем вправлюсь! — стала про себя повторять Маша.

Уже выходя из башни, она столкнулась с проблемой, о которой не подумала — наружная дверь закрывалась только изнутри, на засов.

«Рискнуть, оставить открытой дверь и уйти? А если явится проверяющий в лице доблестного прапорщика, то неприятностей не оберешься».

Тут она вспомнила, что есть еще один выход, ведущий прямо на крепостную стену. Там дверь закрывалась тоже изнутри, но никого постороннего не могло оказаться, из-за высоты стены, на которую без специального снаряжения не заберешься.

Маша быстро шла по верху крепостной стены, и у нее было жуткое ощущение, что она уже проделывала этот путь когда-то, хотя этого наверняка не было, и, кроме того, ей казалось, что здесь она не одна. Не то чтобы кто-то крался по пятам — нет, ничьих посторонних шагов она не слышала, но было ощущение, что на стене кто-то есть. Пришла в голову мысль, что это души погибших воинов не могут найти себе успокоения и через сотни лет. Она попыталась представить, сколько их было здесь: греков, армян, турок, татар, итальянцев, русских, людей других национальностей, и ей стало страшно. Ясно было одно — если бы они материализовались, то ей бы здесь не протолкнуться через их толпу. Стена тянулась почти на полкилометра, и она запыхалась, пока дошла до ее конца. Дальше стена была разрушена, но Девичья башня находилась почти рядом, надо было только взобраться по скале наверх. Но это оказалось проблемой — вблизи склон горы оказался крутым, и, чтобы подняться по нему, необходимо, если не специальное снаряжение, то, по крайней мере, навыки в скалолазании. Спуститься же со стены, преодолеть почти идеально гладкий скальный участок без веревки, чтобы пройти по едва заметному карнизу к восточному склону, было еще труднее. Возвращаться назад — значило потерять еще минимум час, и Маша, несмотря на имеющийся здесь риск, решила попробовать взобраться. Маску она засунула за пазуху. Металл, в первое мгновение неприятно холодил и царапал кожу.