его тайну? Тоже вряд ли. Насколько мне известно, служба безопасности у Леднёва пришла с ним из прошлой компании, и Владимир Кириллович как-то обмолвился, что тамошние специалисты одни из лучших в стране, поскольку ими руководит человек, некогда охранявший самого президента.

Я не успела прийти к выводу. Слишком мало информации, да и спать очень хотелось. «Ничего, — подумала, закрывая глаза, — отец станет меня искать, поднимет всех на уши, а потом…»

Мои часы показывали половину восьмого утра, когда дверь раскрылась, и вошел всё тот же, вчерашний тип в черном. Заглянул в ведро, которое мне пригодилось, а потом вынес его и вернулся со стулом. Уселся напротив.

— Доброе утро, Анжелика Дмитриевна, — сказал своим компьютерным голосом.

— И тебе не хворать, — ответила я. — Как бок? Не сильно болит?

— Всё в порядке.

— Жаль, — сказала с ухмылкой. Хотела было добавить, что в следующий раз буду бить прямо в глотку, чтоб наверняка, но промолчала. Не буди лихо, пока оно тихо.

— А вы, оказывается, очень кровожадная, — насмешливо заметил похититель.

— Нет, я просто отстаиваю свою жизнь.

— Поверьте, на неё никто не покушается.

— Правда? — саркастично спросила я. — Давай, развяжи меня. Увидишь, кто тут на что покусится.

— Воздержусь, пожалуй, от такого опрометчивого шага, — ответил мужчина.

«Как-то слишком правильно он говорит для тупого бандюгана, — подумала я. — Чувствуется наличие высшего образования. Плюс манеры, уверенные спокойные движения. Это выдает в нем человека, привыкшего командовать. Бывший военный?»

Помолчали. Тут мне на ум пришла одна идея. Поскольку у меня правая рука теперь свободна, я расстегнула куртку, с трудом стянула через прикованную наручниками левую, оставив её бесформенной кучей на цепочке, соединяющей части оков. То же сделала с пиджаком делового костюма, в котором здесь оказалась. Набросила на куртку. Дальше была блузка. «Блин, а тут все-таки не Африка!» — подумалось, но твердо решила проверить, насколько похититель соблазнится моими прелестями. Делала это, конечно же, с умыслом. Полезет ко мне, и получит как следует. Наверняка ключ от наручников у него в кармане. Вытащу, освобожусь, его прикую, а сама свалю отсюда.

Не сработало.

— Анжелика Дмитриевна, — спокойно сказал похититель. — Здесь прохладно, вы простудитесь. Не стоит пытаться меня очаровать своей красотой. Я уже в полной мере оценил её по достоинству.

— В смысле? — воззрилась я на него, прекратив раздеваться. Он что?! Ночью меня пришел и раздел, пока спала?! Может, ещё и трахнул?! Я засуетилась, нервно застегивая пуговицы. Попутно осматривала одежду. Если было что, могли следы остаться.

— Зря вы так обо мне плохо думаете, Анжелика Дмитриевна. На вашу честь я не думал даже покушаться, — сказал преступник, заметив мою возню.

— Не думал он, — проворчала я, взбешенная. Устроил тут черт знает что, козёл! — Скажи лучше, зачем ты меня похитил! — не стала церемониться с этим типом. Пусть дальше мне «выкает» хоть до посинения. Я же ему дала понять: он для меня нет никто, пустое место. В эволюционной цепочке занимает среднее место между глистом и опарышем.

— Ваше похищение, Анжелика Дмитриевна, поверьте, это вынужденная мера.

— Вынужденная? Кто ж тебя, бедняжечка, заставил? — ядовито-насмешливо поинтересовалась я. — Что, злой дядя главный бандит приказал? И если не выполнишь, обещал опустить при пацанах?

— Боже, откуда в вас столько вульгарности? — удивился похититель. — С виду такая интеллигентная, стильно одетая, очень красивая молодая девушка.

— Жизнь научила, что с таким говном, как ты, нужно общаться на его языке.

— Простите, это на каком же?

— Дерьмовом! — бросила я. — С волками жить, по-волчьи выть!

— Ну что вы, Анжелика Дмитриевна. Вас никто в волчье логово не привозил. Наоборот, здесь очень даже приличное место. Правда, как вы уже успели заметить, это подвал. Но уж простите, в противном случае пришлось бы вам заклеить снова рот, чтобы не кричали. Соседи, знаете ли, могут не понять…

— Ты мне зубы не заговаривай, — прервала я его словесный понос. — Говори, зачем меня украли. И не лепи мне про вынужденную меру.

— Да, но это так и есть, к сожалению, — сказал похититель и даже вздохнул.

— Ути-пути, бозе мой! — иронично сказала я, — не плякай, маленький, тётя не даст тебе сисю! — сменила тон с «детского» на жестокий. — Тётя тебе вообще ничего не даст!

— Да я, в общем-то, и не собирался у «тёти» ничего брать, — ответил мужчина. — Единственное, что мне нужно от вас, это чтобы вы меня выслушали.

— Тебе психиатр нужен, придурок! — разозлилась я. — И слушать тебя не собираюсь, понял? Немедленно выпусти меня, или пожалеешь!

Похититель снова как-то грустно вздохнул. Потом поднялся и, прихватив с собой стул, вышел.

— Эй, ты! Вернись! — крикнула я, но меня никто не послушал.

Снова осталась одна, и внезапно лампочка под потолком погасла. Меня накрыла густая темнота. Откуда-то из неё медленно проник в мою душу и разлился по ней густыми чернилами страх. «Не надо было с ним так грубо, — подумала я. — Вдруг он теперь оставит меня здесь навсегда? Уморит голодом или ещё что похуже». Но гадать можно было сколько угодно, а толку? Застегнулась на все пуговицы и «молнии», улеглась на кровать, сжалась в клубочек. Страшно.

Глава 58

Так прошло несколько часов. За это время мой боевой пыл угас понемногу. Я перестала внутренне нагонять на себя бодрость духа и ершиться. Поняла, что это неправильно, так себя с похитителем вести. Словно тут я командую парадом, а не он. В том и беда, что наоборот. Ему решать, когда кормить меня, когда включать свет и так далее. Мне пришлось утихомирить свой буйный нрав и свыкнуться с мыслью, что надо вести себя хорошо. Иначе может быть только хуже.

«Чего я, в самом деле, взъярилась? Вела себя во время последнего разговора, как дура набитая. Истеричка, блин!» — ругала себя, ёжась от холода. Несмотря на куртку и сапоги, он проникал под тоненькие брюки, заставляя сворачиваться в клубок. Несколько раз пыталась встать, размяться. Но в темноте это делать неудобно, тем более с пристёгнутой рукой.

Через некоторое время меня стала донимать жажда. Затем к ней присоединился голод. Сколько я уже ничего не ела? Со вчерашнего обеда. То есть прошли почти сутки. Мне даже захотелось,