Автобусная станция, по гватемальским меркам, была маленькая, и здесь стояли под погрузкой всего четыре машины — старые списанные школьные автобусы из США, нашедшие свою новую жизнь в качестве части транспортной системы Гватемалы.

О’Коннор принялся оглядывать автобусную станцию, а Алета подошла к ayudante, «помощнику водителя» ближайшего к ним автобуса.

— Эскуинтла? — спросила Алета, искавшая автобус, который отвезет их в следующий большой город.

— Нет. Туда идет вон тот, — широко улыбаясь, ответил ей ayudante, показывая на пестро раскрашенный автобус, у которого вверху ветрового стекла, а также сзади и по бокам яркими бирюзовыми буквами было написано «Линда».

Корпус автобуса был оформлен в красных и желтых тонах, а в хромированных деталях старенького «Интернэшнл» отражались огни автобусной станции. Из-под большого прямоугольного капота вырывались нарисованные желтой краской языки пламени.

Следующий ayudante вызвался помочь ей положить чемоданы на крышу автобуса вместе со всей остальной поклажей: корзинками, шинами, стульями, столами, пестрыми холщовыми сумками, пустыми банками из-под краски и всевозможными свертками самых разных размеров, упакованными в синий пластик.

Алета отрицательно покачала головой и сунула ему купюру в пять кетцалей — эквивалент примерно шестидесяти центов. Ayudante улыбнулся и помог ей подняться в автобус вместе с ее чемоданом. На самом деле не было необходимости давать ему на чай, чтобы взять багаж с собой. Ей пришлось пробираться по проходу уже переполненного автобуса мимо двух свиней, большого мешка с морковью, трех мешков картофеля и петуха в клетке. О’Коннор засунул рюкзаки с драгоценными статуэтками в сетку для вещей у них над головами, и они заняли свободное сиденье напротив женщины в traje, традиционном деревенском наряде: сотканной вручную цветной блузке huipil и длинной юбке corte с широким вязаным поясом, представлявших собой настоящий калейдоскоп оранжевых, пурпурных, аквамариновых, алых и горчично-желтых оттенков.

Еще через двадцать минут «куриный автобус» выехал из Пуэрта-де-Иерро, оставляя за собой облако ядовитого черного дыма.

Военно-воздушная база Ванденберг, Санта-Барбара, Калифорния

Пойнт Сол на калифорнийском побережье к северу от Санта-Барбары уже был охвачен сумерками, когда один из небольших холмов вдруг раздался в стороны. Разница во времени с Гватемала-сити составляла здесь два часа, и берег в Пойнт Сол был пустынным. Перед самым заходом солнца служба безопасности очистила всю территорию от людей и выставила охрану по ее периметру. Чуть дальше к югу, на северной окраине военно-воздушной базы Ванденберг в стартовой пусковой шахте «Лима Фокстрот-26» стояла готовая к запуску восемнадцатиметровая ядерная ракета «LGM-30 Минитмен». Тяжелая бетонная плита наверху шахты была все еще закрыта; блестящая ракета под ней весила тридцать тонн. Дальности поражения этого мощного оружия — 13 000 километров — было более чем достаточно, чтобы поразить любую цель на территории России, Китая, Кореи или Ближнего Востока; а для тех немногих случаев, когда мишень могла все-таки оказаться недоступной, в распоряжении на постоянном боевом дежурстве всегда находились атомные подводные лодки ВМС США класса «Огайо», оснащенные ядерными ракетами «Трайдент», которые могли быть запущены из-под воды. Америка держала под контролем всю поверхность земного шара, и, хотя этот утренний пуск не предполагал использования ядерной боеголовки, эксперимент, управляемый из Гаконы, был нацелен на то, чтобы укрепить доминирующее положение Америки в мире. Неподалеку отсюда, в тщательно охраняемом ангаре техники уже работали над еще одной ракетой «Минитмен», корпус которой должен был послужить линзой для отражения сверхмощного луча СНЧ и направления его на Иран.

Подполковник ВВС Дэн Уильямс сверился с цифровыми часами в центре управления. Он знал, что это не очередное испытание, и высокий худощавый командир 576-й эскадрильи чувствовал царившее в зале напряжение. Намеченный на 5:15 утра пробный пуск выполнялся в режиме полной секретности, в том числе и потому, что траектория полета ракеты пролегала над густонаселенными районами Соединенных Штатов и Канады и дальше уходила через Аляску на север Сибири. Уильямс взглянул на экран слежения, расположенный над системой пультов управления и мониторами компьютеров, отражавших все аспекты запуска. Все шло нормально, и мощный выброс электромагнитного излучения с базы в Гаконе должен был отклонить ракету в сторону Северного Ледовитого океана, в северную часть моря Бофорта. Уильямс обернулся к капитану Чавесу, молодому специалисту-электронщику, которому было поручено командовать пробным запуском ракеты.

— Передайте в Гакону: к пуску готовы.

Чавес подтвердил получение команды, и Уильямс взял гарнитуру закрытого канала связи с «Зеркалом» — командным пунктом управления, расположенным на борту самолета «Е-6 Меркьюри», модифицированного «Боинга 707», барражировавшего над стартовой шахтой на высоте 29 000 футов. Сегодня ночью, помимо собственного экипажа из двадцати двух человек, на борту «Зеркала» находился еще и двухзвездный адмирал — в качестве АЕАО, ответственного офицера воздушного базирования для непредвиденных ситуаций. Если атака на Соединенные Штаты выведет из строя ядерные пункты управления наземного базирования в Пентагоне, военно-воздушной базе Оффутт в штате Небраска и Точке «R» в Рейвен Рокк Маунтин в штате Пенсильвания, АЕАО на «крыльях Страшного Суда» придется взять на себя все управление.

— «Зеркало», это командующий пуском, конец связи.

— Командующий пуском, это «Зеркало», слышу вас хорошо, конец связи.

Руководившие пуском с борта самолета полковник и капитан сидели, пристегнутые в своих креслах, перед пультом управления, включавшим в себя набор компьютерных мониторов и контрольных панелей и расположенным позади кабины пилотов. Это был всего лишь один из пультов управления на борту Е-6, напичканного всевозможной авиационной электроникой, которая позволяла экипажу воздушного судна контролировать связь от сверхвысоких до самых низких частот, критичных для поддержания контакта с подводными лодками, оснащенными атомным оружием. У каждого из офицеров был свой собственный ключ, и для нанесения ядерного удара они оба должны быть задействованы одновременно.

— «Зеркало», активировать команду к запуску по моему сигналу: пять, четыре, три, два, один, пуск.

Полковник и капитан на борту самолета переглянулись и одновременно повернули свои ключи. Высокоскоростной пакетный сигнал активировал компьютеры управления на земле.

— Командующий пуском, это «Зеркало», передача сигнала завершена, конец связи.

Четыре баллистических исполнительных двигателя ожили, и под отъехавшей на рельсах стодесятитонной железобетонной крышкой шахты внизу показалась блестящая ракета.

— Роджер, «Зеркало», у нас есть зажигание, конец связи.

Первый из трех твердотопливных двигателей взревел в языках пламени и тучах дыма, и тридцатитонная ракета, величественно поднявшись из подземной шахты, устремилась в предрассветное небо.